Утешительная партия игры в петанк

Мальчишка был восхитителен. Шарля так и подмывало спросить его, знал ли тот свою бабушку, но он не решился. Не решался больше задавать вопросы. Боялся что-то испортить, нарушить, допустить бестактность, показаться грубым и неуместным на этой трогательной планете, соединяемой с миром разваливающимся мостом, где родители умерли, утки ходили навытяжку, а козы залезали в корзинки для хлеба.

Опираясь на его плечо, следовал за ним навстречу заходящему солнцу.

Они обогнули дом, по дорожке, выкошенной в высокой траве, перешли луг, их догнали собаки из машины, они почувствовали запах костра (тоже давно забытый...), и издалека увидели всю компанию на опушке леса: там болтали, смеялись и прыгали вокруг костра.

— Черт, она идет за нами.

— Кто?

— Капитан Хаддок...

Шарлю уже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, о какой животине идет речь. Он умирал со смеху.

Кому он все это расскажет?

Кто ему поверит?

Он приехал сюда как крысолов, чтобы собрать воедино да и покончить со своим детством, и наконец уж стареть себе спокойно, а вместо этого, волоча свою одеревеневшую ногу, снова, как ребенок, удирал, потому что все же уфф... ну и чудные же эти ламы... Да, он умирал со смеху, и ему бы так хотелось, чтобы Матильда была сейчас здесь. Ой, черт, сейчас плюнет... Плюнет... Я чувствую.

— Она так и не отстала?

Но Лука его уже не слушал.

Театр теней...

Первая тень кивнула, вторая махнула рукой, очередная собака бросилась к ним на встречу, третья тень показала на них пальцем, четвертая, совсем маленькая, вдруг побежала к деревьям, пятая прыгнула через огонь, шестая и седьмая захлопали в ладоши, восьмая разбежалась и, девятая наконец обернулась.

Шарль тщетно щурил глаза и заслонялся от пламени ладонью, Лука сказал правду: взрослых здесь не было. Встревожился... Пахло горелой резиной. Разве не опасно, что они в своих кроссовках лезут в огонь?

Чуть не упал. Его палочка-выручалочка сбежала от него. Последняя тень, которая обернулась, та, у которой волосы были стянуты в хвост, наклонилась, раскрывая объятья, и Лука бросился в них.

Дзинь! Как шарик в пинболе.

— Хэллооууу, мистер Спайдермен...

—Почему ты всегда говоришь «спай-дер-мен», — расстроился он, — я тебе сто раз говорил, надо произносить «спидер-ман»[141]...

— О'кей, о'кей... Извините, бонжур, мсье Спиииидерман, ну что, жизнь прекрасна? Будешь участвовать в нашем турнире по смертельным прыжкам?

Она выпрямилась и отпустила его.

Ага! Догадался Шарль, малыш его разыграл. Родители вовсе не умерли, просто сейчас их нет дома, а девица, присматривающая за детьми, позволяет им делать все, что угодно.

У не слишком благоразумной девицы, которую против света, как он ни старался, ему было не разглядеть, оказалась неотразимая улыбка. Хотя и с изъяном. Один из резцов слегка налезал на соседний зуб.

Он проскользнул в ее тень, хотел поздороваться, чтобы свет не бил в глаза и... все же был ослеплен.

Слишком много она пережила, чтобы наниматься в няньки к чужим детям, и все, что он увидел на ее лице, несмотря на улыбку, это подтверждало.

Все.

Она дунула на выбившуюся прядь, чтобы лучше разглядеть его, сняла толстую кожаную рукавицу, вытерла руку о штаны, и подала ему, таки измазав и его смолой с опилками.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — ответил он. — Я... Шарль...

— Очень приятно, Чарльз...

Она произнесла его имя по-английски, и, услышав, что его называют по-другому, он вдруг растерялся.

Как будто бы он уже и не он. Стал легче и... четче.

— Я Кейт, — добавила она.

— Я... Я приехал с Лукой за... Достал из кармана «косметичку».

— Понимаю, — улыбнулась она несколько иначе, натянуто, — пыточный аппарат... So, вы приятель Ле Менов?

Шарль задумался. Знал, как принято отвечать в таких случаях, но уже чувствовал, что пудрить мозги такой девушке бесполезно.

— Нет.

— Вот как?

— Был когда-то... Я имею в виду Алексиса и... да нет, ерунда... старая история.

— Вы его знали, когда он был музыкантом?

—Да.

— Тогда я вас понимаю. Когда он играет, он мне тоже друг...

— Он часто играет?

— Нет. Alas[142]...

Молчание.

Вернулись к принятым нормам.

— А вы откуда? Подданная Ее Королевского Величества?

— Well... Yes и... нет. Я... — продолжила она, вытягивая руку, —я отсюда...

Ее рука очертила все: костер, детей, их смех, собак, лошадей, луга, леса, реку, капитана Хаддока, усадьбу с просевшей крышей, первые звезды, полупрозрачные, и даже ласточек, которые, в отличие от нее, силились очертить своими скобочками все небо.

— Здесь очень красиво, — прошептал он.

Ее улыбка затерялась где-то вдалеке.

— Сегодня вечером, да...

Встрепенулась:

— Джеф! Ну-ка закатай свои треники, а то спалишь их, малыш...

— Уже пахнет жареной свининой! — раздался чей-то голос.

— Джеф! Мешуи! Мешуи[143]! — подхватили другие.

И Джефу пришлось присесть и закатать перед прыжком свои треники из стопроцентной синтетики с тремя адидасовскими полосками.

То есть с шестью, поправил сам себя Шарль: как бы он ни был сбит с толку, предпочитал оставаться точным, это его успокаивало.

Ладно, шесть так шесть. Только не пытайся нас провести...

Вы о чем?