Утешительная партия игры в петанк

Шарль проталкивался вперед, подняв руки вверх и стараясь не сталкиваться с носившейся сломя голову ребятней. После шоколадного торта и запаха костра, почувствовал себя словно на школьном утреннике у Матильды. Только с сельским уклоном... Папаши в картузах и мамаши в чулках с начесом вместо модниц из пятого округа Парижа, а вместо палаток с сэндвичами bio — настоящий поросенок на вертеле.

Погода стояла прекрасная, он проспал больше десяти часов кряду, играли что-то веселое, его телефон разрядился. Убрал его обратно в карман, прислонился к стенке и, устроившись поудобнее в ароматах сахарной ваты и жареного поросенка, решил насладиться зрелищем.

Праздничный день...

Не хватает только почтальона[153]...

Какая-то дама протянула ему пластиковый стаканчик. Поблагодарил ее кивком, словно растерявшийся иностранец, позабывший разом азы французского, выпил глоток вина... непонятного происхождения, сухого, резковатого, подставил свои раны солнцу, закрыл глаза и мысленно поблагодарил соседку за то, что она не забрала у него ключи и подарила эти мгновения покоя.

Тепло, вино, сладость, местный говор, крики детей — все это действовало умиротворяюще...

— Ты все еще спишь?!

Ему и глаза не надо было открывать, он сразу узнал голос своего супер-штурмана.

— Нет. Я загораю...

— Уф, советую с этим кончать, ты и так весь коричневый! Опустил голову:

— Ой! Да ты у нас пират? Головка с черной повязкой кивнула.

— А где же попугай на плече?

— Нууу, нету... — отвечал тот расстроенно.

— Пойдем за птицей?

— А если она проснется?

Хотя одним из воспитателей Шарля был Нуну, а, может, как раз таки поэтому, но он всегда считал, что самое простое говорить детям правду. Не был особенно силен в педагогике, но в этом не сомневался. Правда никогда еще не мешала фантазии. Наоборот.

— Знаешь... Она не может проснуться, потому что набита соломой.

Усы Луки расползлись до самых сережек в ушах:

— Я так и знал, но не хотел тебе говорить. Боялся, что ты расстроишься.

Кто? Кому пришла в голову эта счастливая мысль — придумать детей? — умилился он, пристраивая свой стаканчик за какой-то черепицей.

— Пошли за птицей.

— Да но... — замялся малыш, — это же не настоящий попугай...

— Да но... — торжествовал взрослый, — ты тоже не настоящий пират...

На обратной дороге зашли в кафе «Встреча охотников», по совместительству служившее бакалеей, оружейной лавкой, представительством банка «Креди Агриколь», а днем по четвергам еще и парикмахерской, купили моток веревки, и перед церковью Шарль, опустившись на колени, как следует закрепил Мистенгета, возвращающегося на подмостки.

— А где твои родители?

— Не знаю...

И в полном восторге, вернулся к одноклассникам, ступая с величайшей осторожностью.

— Ты умеешь говорить «коко». Коко? — уже разговаривал он со своим попугаем.

Шарль вернулся на свое место у стены. Дождется выступления Луки и уедет в Париж...

Какая-то девочка принесла ему дымящуюся тарелку:

— Ой, спасибо... Как это мило...

За большущим столом та же дама с внушительным бюстом, что предложила ему стакан вина, всеми способами старалась привлечь его внимание.

Господи, этого только не хватало... Усмехнувшись, поспешил взять в руки пластиковые приборы и сосредоточился на жареной свинине.

Вспомнил белье, сохшее на веревке у мадам Каню.

— Клянусь тебе, это ее лифчик, — твердил Алексис.

— Почему ты так уверен?

— Да ладно... Это же видно. Такая прелесть...

Суета на сцене. Бабушек потихоньку рассаживают на лучшие места, тем временем включили микрофон: раз, два, раз, два, вы меня слышите? Помехи, раз, два, Жан-Пьер, пожалуйста, настрой, да поставь ты наконец свой стакан, раз-два, все в сборе? Добрый день, усаживайтесь, напоминаю, что розыгрыш лотереи... помехи, Жан-Пьер! Черт! Опять!

Ладно.

Мамаши, склонившись в три погибели, поправляли прически и макияж, папаши возились с видеокамерами. Шарль увидел Корину — с двумя другими дамами она оживленно обсуждала какую-то кражу в раздевалке, — и вернул ей ключи.

— Надеюсь, вы заперли калитку?

Да. Запер. Горячо поблагодарил за гостеприимство и отошел. Как можно дальше.

Поискал себе место на солнышке, переставил стул так, чтобы иметь возможность незаметно исчезнуть по ходу спектакля, вытянул ноги и, поскольку его «школьная перемена» подходила к концу, снова стал думать о работе. Достал ежедневник, проверил назначенные на эту неделю встречи, решил, какие бумаги возьмет с собой в Руасси и начал составлять...

На мгновение его отвлек шум слева от него. Но только на мгновение. Словно искорка пробежала между глазным рецептором и подкоркой, мелькнула мысль, что и в сельской школе Ле Марзере есть сексапильные мамаши... Список телефонных звонков — отдать секретарше, обсудить с Филиппом проблему...

Снова поднял голову.

Она улыбалась ему.

— Hullo...

Шарль уронил ежедневник и наступил на него, протягивая ей руку, а, пока нагибался за ним, она успела подойти и сесть с ним рядом. Впрочем, не совсем рядом, оставила между ними один свободный стул.

Для дуэньи, что ли?

— Простите, я вас не узнал...

— Правильно, я ведь сегодня без сапог, — пошутила она.

— Да... наверно, поэтому.