Утешительная партия игры в петанк

— Не было у меня никакого поводка, но главное, я совершенно не понимала, как я с таким монстром поеду в машине. Да он же сожрет меня живьем, как пить дать! Ладно... Я постаралась взять себя в руки... Он взял ремень, бранясь, зашел в клетку, вышел оттуда вместе с чудовищем, у которого слюнки текли в три ручья, протянул мне ремень, как ни в чем не бывало. «Надоб с тя взять чо-нить, из прынципа, денжишку каку, да энтова я по-любому думал кончать... Короче, пошел я, у меня — работа...» И он меня бросил. Именно «бросил» — так я себе это и представила в то же мгновение. Надо сказать, тогда я еще не так заматерела и не превратилась в эдакого Чарльза Инголза[173].

Нашего Чарльза эта история забавляла настолько, что он не стал ее переубеждать.

— В конце концов мне удалось дотащить его до багажника, но тут...

—Что?

—Тут я струсила...

— Вы вернули его хозяину?

— Нет. Решила возвращаться домой пешком... Еще сотню метров он тащил меня за собой. А потом я отпустила этого придурка. Я сказала ему: «Либо ты идешь со мной и будешь жить, как король, а когда станешь старым, я буду протирать тебе мясо и по вечерам носить во двор на руках, или отправляйся обратно и из тебя сделают коврик для раздолбанной «Рено 5». Выбирай». Он, естественно, рванул прямо в поле, и я подумала, что уже никогда его больше не увижу. Но нет... Время от времени он появлялся... Я видела, как он гоняет ворон, исчезает в подлеске, нарезает круги вокруг меня. Большие крути постепенно становились все меньше и меньше... И, когда через три часа я добралась до деревни, он уже шел преспокойненько за мной, высунув язык. Я дала ему попить и хотела запереть в псарне на то время, пока Рене на мопеде отвезет меня к машине, но он опять взбесился, и тогда я попросила его дожидаться моего возвращения, и мы оставили его как был.

Глотнула пива и перевела дух:

— На обратном пути я все же тряслась...

— Боялись, что он удрал?

— Нет, что он сожрет моих детей! Никогда не забуду эту сцену... В то время я еще парковалась во дворе... Не знала, что мост рушится... Он лежал у двери, поднял голову, я заглушила двигатель и повернулась к детям: «У нас новый пес, на вид злющий, но, думаю, его внешность обманчива... Пойдем посмотрим. О'кей?»

Я вышла первая, взяла Хатти на руки и обошла машину, чтобы выпустить старших. Пес встал, я попыталась сделать несколько шагов, но Сэм и Алис намертво вцепились в мое пальто. Он с ворчанием подошел к нам. «Кончай, дурак, — сказала я ему, — ты же видишь, это мои дети», и мы пошли гулять. Не буду скрывать от вас, ноги у меня были... like jelly[174], да и дети тоже совсем притихли... Но через какое-то время они отцепились от меня... Мы пошли к качелям, а он улегся посреди аллеи. Мы вернулись, поужинали, а он выбрал себе место у камина... Проблемы начались потом... Он придушил одного барашка, второго, третьего... Одну курицу, двух, десять... Все убытки я возмещала, но до меня стали доходить слухи, как всегда через Рене, что охотники часто обсуждают его, сидя в кафе. Еще немного, и они устроят на него облаву... Тогда однажды вечером я его предупредила: «Если будешь продолжать в том же духе, они тебя убьют, ты понял?!»

— И что? — спросил Шарль, пытаясь совладать с салатосушилкои времен йе—йе[175].

— Поступил как всегда: послушался. Нам тогда еще кто-то принес щенка и... не знаю... быть может, он хотел показать малышу хороший пример... Так или иначе, но он угомонился.

До приезда сюда, у меня никогда не было животных, и мне всегда казалось, что люди слишком носятся со своими любимцами, но этот, понимаете, он...

Он хорошо меня выдрессировал...

Настоящий господин, как я вам говорила... Не знаю, что бы я делала без него. Он был моим ангелом—хранителем, nanny[176], инструктором по плаванью, наперсником, посланником, антидепрессантом... в общем, всем на свете... Когда я теряла детей из виду, он мне их приводил, когда на меня нападала хандра, он вытворял бог знает что, лишь бы меня развлечь... То кинется за курицей, то за мячом, то цапнет за ногу почтальона, его любимое воскресное лакомство... О да! Он из кожи вон лез, чтобы я снова улыбнулась! Вот почему я... Я до конца буду выносить его на руках...

— А эти ваши вечерние посетители?

— На следующий день после его появления фары снова были на месте. Я стояла в ночной рубашке у кухонного окна, и мне кажется, он почувствовал, что мне страшно... Он стал рычать и лаять, как безумный, у двери... Я только успела открыть ее, как он был уже на другом конце аллеи. Думаю, всю округу перебудил... А я в ту ночь заснула спокойно. И потом тоже...

Поначалу местные жители называли меня женщиной с волком... Ну как там, — потягиваясь, спросила она, — готово?

— Готовлю заправку для салата...

— Прекрасно. Thank you, Jeeves[177].

***

— А вот тут мой сад...

Они находились за домом, и Шарль никогда в жизни не видел столько цветов.

Сад был дикий, хаотичный, удивительный, под стать всему остальному.

Ни аллей, ни бордюров, ни цветников, ни клумб, ни газона. Только цветы.

Повсюду.