Утятинская торговка

– А чего тебя жалеть? Тебя ведь не забрали. И не заберут. Никому ты на фиг не нужна.

– Ты что говоришь?!

– Да правду я говорю. Ты вспомни всю свою жизнь, Тамара. И скажи, любил ли тебя кто-нибудь, кроме мамы? Чтобы несмотря ни на что, на всю жизнь? Любил, а не вожделел, когда ты моложе и симпатичнее была. И даже этих… вожделевших, вспомни, надолго их хватало? Твоя стервозность любого отвратит. А теперь, на старости лет, скажи, кому ты нужна?

– Ах, вот как ты заговорила! Ты, бесплодная! Всю жизнь мне тобой в глаза тыкали! Ирочка красавица, Ирочка умница, Ирочку султан замуж позвал! С твоей красотой и умом и султана не удержала, и образование не получила. Рыночная торговка! А я образование получила, сына родила и воспитала, он меня любит!

– Ну, сыну твоему лучше бы в детдоме вырасти, ты из него преступника воспитала!

– Это кто преступник, это Слава преступник?

– Конечно. Игроман и альфонс.

– Тетя Ира, ты выражения-то выбирай! С чего это я альфонс?

– Альфонс, племянничек, это тот, кто из женщин деньги тянет.

– Я у тебя хоть раз просил?

– Ну, значит, ты альфонс с менеджером в лице мамы. Только диплом твой мне в такие деньги встал, что можно было небольшой заводик прикупить. А я, между прочим, образование получала, работая, да еще маме своей деньги посылала, только ей они не доставались, все на Томку уходило.

– Хватит уже про образование брехать! – во все горло заорала Тамара. – Ничего ты кроме средней школы не кончала! Я проверяла!

– Ну, не ты проверяла, а твои спонсоры-бандиты. А диплом мой – вон в стенке уже тридцать пять лет лежит.

Томка кинулась к стенке и стала расшвыривать бумаги:

– Вот! Нет тут ничего!

– Томочка, ты просто такого не видела. Он у меня красный.

Славка поднял с пола диплом и прочитал, запинаясь:

– Наппельбаум. Это же не твой.

– И почему это он не мой?

Тамара вырвала у сына корочки и некоторое время всматривалась в текст:

– Ты что, фамилию поменяла? Они же тебя как Голенкову искали!

– Для того я и фамилию сменила, чтобы они меня не нашли.

– Ты еще о любви говоришь! А сама даже родным людям не сказала, что замуж вышла.

– А сколько раз меня родные люди продавали? Ты знаешь, альфонсик Славочка, что уже лет тридцать живешь на земле по чистому недоразумению? Тебя вместе с бабушкой и со мной должны были убить в Геленджике по маминой наводке.

– Хватит уже нести этот бред!

– Подождите, дамы. Это за что меня убить хотели? Мать, помолчи, я знать должен.

– Как мы в Геленджик ездили, ты, конечно, не помнишь…

– Отлично помню. Помню, как плакал, когда тебе вдруг шлея под хвост попала, и ты нас с бабушкой увезла.

– Через неделю отдыха я увидела этих арабов, что мой бывший муж прислал. Как они на нас вышли, ты сам догадайся.

– Ну, зная мамашку, не удивлюсь, что за денежки.

– Вот-вот. Адрес-то свой после двух переездов я от матери и сестры скрывала. А про поездку я ей не сказать не могла – вас ведь с собой брала. Я их увидела, когда почту смотрела. Они в регистратуру пошли. Я побежала за чемоданом, а мама не захотела без меня там оставаться. Ну, и уехали все вместе.

– А чего им бабку с внуком убивать? Тысячу раз они у нас были!

– Если бы они меня убили, пришлось бы их как свидетелей…

– Хватит твоей паранойи! Не собирались они тебя убивать!

– Тома, Ахмад умер месяц назад. Теперь я точно знаю, что им было нужно. Так совпало, что его обокрали как раз накануне моего побега. Так что этим мальчикам было поручено меня не просто убить, а сначала пытать. Если бы маму со Славкой взяли вместе со мной, их бы мучили тоже, чтобы мне язык развязать. Я бы им всё сказала, да не знала ничего: об этой краже мне поведали только два дня назад. Только одно тебе скажу, Тома: ты ведь тоже свидетель. Если бы они нас всех убили, то вернулись бы за тобой. Вот интересно: а Жорка их видел? Может, и его пришлось бы ликвидировать?

– Тетя Ира, это правда?

– Да чего я сочинять буду, в моем-то возрасте? Представляешь, как я жила последние сорок почти лет? Скрывалась от кровожадных бандитов, но что обиднее, от родной матери и сестры, которые за маленькие денежки им меня упорно продавали.

– Они же не знали, что все так серьезно…

– А слов моих они не слышали? Ладно, гости дорогие, меня ждут люди, которые ко мне относятся лучше, чем вы. Можно сказать, любят. Пошла я. А вы пока переваривайте пищу для размышлений.

Когда Ираида Семеновна вошла в кухню Погосянов, ее встретил хор голосов:

– Ирка! Все остыло!

– Ираида Семеновна! Жрать же охота!

– Ирочка, солнце мое! Какой у тебя вид возбуждающий! – это Роберт.

– Здравствуй, Ира! – а это уже Таисия, неизвестно как сюда попавшая.

– Ладно, поем харчо, потом поговорим.

После обеда она сказала:

– Докладывайте, агенты, как операция прошла, – все загомонили разом. – Сначала операция «Коллекторы».

– Значит, так, – начал Гена. – Когда Коля вошел, я обалдел. Ир Семённа, он такой представительный! Костюм-тройка сидит как влитой, наклеил усики, надел очки в металлической оправе. В руках легкая такая папочка с резиночкой. Хрен узнал, пока он рот не открыл!

– Боже, сроду я его в костюме не видела.

– А это Шурки, сына, свадьбишный, – пояснила Таисия.