Утомленные вином

Долгие годы Фадеев участвовал в творческих дискуссиях, выступал с докладами, распределял квартиры между писателями и ничего не писал.

Некогда ему было заниматься такими „пустяками“, как писание книг.

Но достаточно было Фадееву с 1944 года на несколько лет освободиться от секретарских обязанностей, и он за короткий срок создал прекрасное произведение о молодогвардейцах Краснодона.

Пожалуй, как никто из нас — прозаиков, Фадеев обладает чудесной особенностью глубоко и взволнованно писать о молодежи, и в „Молодой гвардии“ в полную меру раскрылась эта черта его большого таланта.

Прошло несколько лет, и снова не стало Фадеева-писателя, снова появился Фадеев — деятель от литературы. Бывают же такие поистине сказочные превращения!»

Как того и следовало ожидать, за критикой последовала и отставка и поста председателя Правления Союза писателей СССР.

У Фадеева больше нет влияния.

Его покровителя не стало.

От него отворачиваются коллеги, и, по сути, вся его жизнь летит под откос.

Писатели, еще вчера верные Сталину, начали публично осуждать бывшего вождя народов. Переиздают свои книги, вымарывая его имя.

Режиссеры спешно перемонтировали свои фильмы, вырезая все кадры с генералиссимусом.

«Большинство отреклось от Сталина, — писал по этому поводу Ф. Раззаков. — Фадеев к этому числу не относился, никогда бы себя к этому не причислил, поэтому по нему и начали бить».

Да и не мог относиться, добавили бы мы. По той простой причине, что человеку, у которого, по его же собственному признанию, руки в крови, не простили бы уже ничего.

Фадееву остается только одно: скрыться на даче.

Он уехал в Переделкино и перестал общаться даже с друзьями.

В это время умирла его мать, которую он любил и боялся.

Конечно, он мог бы найти опору в семье. Если бы она у него была.

Семейной жизни как таковой на тот момент у Фадеева не было. Его жена, знаменитая актриса Ангелина Степанова, так и не стала ему настоящим другом.

Не спасла положения и любовница, которую он делил с В. Катаевым и которая не захотела уходить от писателя процветавшего к человеку, потерявшему все.

Все это означало полное одиночество, обиду на весь мир и спасение в вине.

Имей Фадеев настоящий литературный талант, он, конечно же, нашел бы забвение в работе.

Но его у него не было, и очень слабый роман «Черная металлургия», который он начал писать по заказу партии еще при жизни Сталина и который в новое время уже не вписывался.

Таким образом, причины депрессии Фадеева крылись отнюдь не в неумеренном потреблении им алкоголя.

И, надо полагать, проживи Сталин еще десять лет, Фадеев мог бы стать законченным алкоголиком, но никогда бы не застрелился.

Но, оставшись совершенно один, несправедливо, как он считал, оклеветанный, Фадеев решился на отчаянный шаг.

Да и как не считать, если именно он вместе со Сталиным оказался губителем той самой литературы, которой он служил всю свою жизнь.

«Не вижу возможности жить, — писал в своем предсмертном письме Фадеев в ЦК КПСС, — так как искусство, которому отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и уже не может быть поправлено…

Литература — этот высший плод нового строя — унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего…

Жизнь моя как писателя теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни.

Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение трех лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять…»

Странное, надо заметить, письмо писателя, написавшего за тридцатьт с лишним лет всего две повести и роман.

А может быть, все было не так, иперед смертью Фадеев прозрел и раскаялся во всех своих грехах?

Нет, раскаяния не было.

Иначе не было строк о том гнусном существовании, где на него обрушились подлость, ложь и клевета.

По большому счету Фадеев был прав только в одном, в том, что его жизнь как писателя потеряла всякий смысл.

Наверное, потому что он и не был настоящим писателем.

Потому что настоящий писатель пишет не потому, что хочет, а потому что не может не писать.

Фадеев мог…

Михаил Шолохов: «От такой жизни запьёшь…»

11 января 1957 года секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев получил секретное послание врачей из Четвёртого управления.

В нем говорилось о необходимости принудительного лечения от алкоголя великого русского писателя Михаила Шолохова.

Положение осложнялось тем, что сам Шолохов лечиться не хотел, утверждая, что он «парень неунывающий» и выпивка ему не вредит.

7 марта 1957 года Секретариат ЦК КПСС рассмотрел вопрос «О т. Шолохове М. А.»

«Учитывая, что состояние товарища Шолохова М. А. резко ухудшилось, — гворилось в его решении, — обязать т. Шолохова М. А. в соответствии с медицинским заключением провести специальное длительное лечение в условиях строгого больничного режима».