Утомленные вином

Фадеев не был избран членом, а только кандидатом в члены ЦК КПСС.

Более того, его прямо называли одним из виновников репрессий в среде советских писателей.

После XX съезда КПСС внутренний конфликт Фадеева обострился до предела.

— Совесть мучает, — как-то признался он своему приятелю Ю. Либединскому. — Трудно жить, Юра, с окровавленными руками…

Не спасло его совесть ни то, что он еще в 1948 году хлопотал о выделении значительной сумму из фондов Союза писателей СССР для оставшегося без копейки М. М. Зощенко, ни то, что он проявил искреннее участие в судьбе многих нелюбимых властями литераторов: Б. Л. Пастернака, Н. А. Заболоцкого, Л. Н. Гумилёва и несколько раз тайно передавал деньги на лечение А. П. Платонова его жене.

Все так, и человеку с совестью, действительно, было трудно жить с «окровавленными руками».

Но если писатель сам признавал свое участие в репрессиях, то почему же тогда он говорил в своем предсмертном письме о той подлости, лжи и клевете, которые якобы обрушились на него?

Может было и еще нечто такое, что мучило писателя и не давало ему возможности спокойной жить?

Как выясняется, да было. И как это не покажется многим парадоксальным, это был прославивший его роман «Молодая гвардия», ставший по сути дела его проклятьем.

И как на булгаковского Мастера после написания им романа о Понтии Пилате обрушились все беды, так и «Молодая гвардия» стала для Фадеева роковой.

Первый успех Фадееву принес роман «Разгром», после которого с ним захотел встретиться лично сам Сталин.

Карьера литератора резко пошла вверх.

Он дорос до поста председателя правления Союза писателей СССР и… перестал писать.

20 лет он шел к своему второму роману — роману «Молодая гвардия», ди и тот, если называть вещи своими иенами был написан совершенно случайно.

Все начилось с того, что Сталин прочитал в газете не большую заметку о том, как из шахт в Краснодоне достали сброршенных туда нацистами молодых ребят.

Сталин вызвал Фадеева и сказал ему:

— Нам надо более подробно рассказать о краснодонцах. Найдите талантливого писателя и посылайте в Краснодон!

— В Краснодон поеду я сам, — ответил Фадеев.

И поехал. На свою голову.

Приехавшего в Краснодон писателя поселили в доме Елены Кошевой, матери одного из молодогвардейцев.

После нескольких бесед с писателем Елена быстро поняла, что именно ее сын может стать героем страны наряду с Зоей Космодемьянской.

Именно поэтому главным подпольщиком стал ее сын, Олег, а не Виктор Третьякевич.

Но самым печальным стало то, что в основу романа были положены личные воспоминания Елены Николаевны.

Все попытки жителей Краснодона прорваться к автору не увенчались успехом.

Кошевая перед каждым посетителем захлопывала дверь со словами:

— Не мешайте, писатель работает!

Родственники других молодогвардейцев так и не увидели Фадеева, а с родителями Виктора Третьякевича он отказался встретиться.

В результате в романе были не только допущены серьезные просчеты, но и появилась откровенная фальсификация.

Так, Кошевая утверждала, что все заседания штаба ее сын провдил в их доме, а помогали ему она сама и дядя Коля.

Однако установление на ее доме мемориальной доски вызвало целую бурю возмущения жителей города.

Слишком уж хорошо они знали об ее отношениях с немцами.

«Кошевая, — говорилось в докладной министр Госбезопасности СССР B. C. Абакумова Сталину от 18 ноября 1947, — в работе подпольной организации „Молодая гвардия“ не участвовала а, наоборот, поддерживала близкую связь с немецкими офицерами, проживавшими в ее квартире».

Никакого отношения к подполью не имел и ее брат Н. Н. Коростылев, который сотрудничал с оккупантами.

Не было и столь значимых операций, какие Кошевая приписала сыну и его друзьям.

Что касается Виктора Третьякевича, то комиссия под председательством полковника А. В. Торицина пошла на поводу у предателя-полицая.

Она объявила Третьякевича предателем, а главным героем, вопреки исторической правде и благодаря роману Фадеева, сделала Олега Кошевого.

И это несмотря на то, что некоторые исследователи пришли к выводу, что Олег Кошевой был агентом Абвера.

Именно он оклеветал Третьякевича и передал в абвер список актива молодогвардейцев.

Настоящий лидер подпольщиков, Виктор Третьякович, в романе несправедливо обвиненный в доносительстве, был реабилитирован лишь в 1959 году.

Роман «Молодая гвардия» вышел в 1947 году, и дался он писателю тяжело.

«Он, — вспоминали члены его семьи, — часто вскакивал по ночам и садился писать.

Писал и плакал, плакал над страданиями своих героев».

После публикации на него обрушилась всесоюзная слава и… обвинения в фальсификации.

Конечно, роман не имеет своей задачей точное воплощение реалий.

«Я, — говорил сам писатель, — писал не подлинную историю молодогвардейцев, а роман, который не только допускает, а даже предполагает художественный вымысел».

Вся беда была в том, что, допуская художественный вымысел, Фадеев вывел практически всех своих героев под собственными именами.