Утонуть в его глазах

– Друг моей бабушки выставил эту машину на продажу, когда я только получила права, – сказала Элоиза. – Моя бабушка знала, как я хочу купить ее, и одолжила мне деньги на это. Разумеется, я со временем вернула ей долг до последнего цента.

Она была так молода и в то же время так уверена в том, чего хочет. Но и он знал, чего хочет, уже в шестнадцать лет, когда его выгнали из дома. Он хотел доказать своей бывшей семье, что они жестоко заблуждались на его счет. И он шел к своей цели с ярой решимостью.

– Наверное, она сейчас стоит намного больше, чем тогда, когда вы купили ее, – заметил он.

– Покупка этой машины была превосходным вложением средств. Новые машины быстро дешевеют, а эта только растет в цене. Не то чтобы я хотела когда‑нибудь продать ее. На улице меня постоянно останавливают с предложениями продать ее или сдать в аренду.

Его внезапно охватила ревность. Эти люди проявляли интерес к машине или к ее прекрасной владелице? Даже в скромном наряде, который был на ней сейчас, – узких бордовых брючках и коротком жакете, – она умудрялась приковывать к себе внимание всех встречных мужчин. Джош обнаружил, что стиснул пальцы в кулаки. Он заставил себя подавить свою ревность. Он не имел на нее права.

– А вы когда‑нибудь одалживали эту машину?

– Только один раз, на съемки фильма. Я знала кое‑кого из кинокомпании, и они предложили огромную сумму за аренду. А вернули мне машину поцарапанной и отрицали свою вину. Моя бесценная машинка. Никогда больше. Все знают, что я никому не даю второго шанса.

Последние слова она произнесла как бы между прочим, но у него возникло ощущение, что к ним нужно отнестись серьезно. Элоиза была очаровательна и дружелюбна, но невозможно управлять успешным бизнесом с клиентами по всему миру и при этом не быть достаточно жестким человеком.

– Но я дала обещание, которое намерена сдержать, – продолжала она. – Когда Винг решит выйти замуж, я одолжу ей мою машину на свадьбу. Дружба – это все.

– Конечно, – согласился Джош, думая о том, насколько она противоречива и насколько это делает ее интересной.

Конечный пункт их поездки располагался к юго‑западу от Сиднея.

– Обещаю, когда мы выедем из города, пейзаж будет очень интересным. Это место отдыха богатых людей Сиднея. Вы увидите повсюду огромные особняки, окруженные роскошными садами. Сильвер‑Триз, куда мы направляемся, – один из них. Семья жениха владеет им с незапамятных времен. Изумительные сады, озеро, теннисный корт, бассейн, конюшни – там есть все, чего только можно пожелать.

– Мне не терпится увидеть все это. Я не бывал нигде за пределами Мельбурна и Сиднея.

– И вам не хочется отправиться на север в Квинсленд на отдых после того, как вы проделываете такой большой путь из Бостона до Австралии?

– Я редко отдыхаю, – сухо сказал он.

– Понимаю.

Некоторое время они ехали в молчании.

– Вы спрашивали меня, не мечтала ли я в детстве шить свадебные платья для знаменитостей. Я знаю, что ваши родители вынудили вас самого зарабатывать себе на жизнь. Но не мечтали ли вы в детстве стать миллиардером?

Джош чуть не поперхнулся от ее прямого вопроса.

– Никто еще не задавал мне такой вопрос, – сказал он, немного придя в себя.

– Может быть, потому, что вы кажетесь таким грозным.

– Грозным?

– Ваши достижения невероятны. И если бы я знала, кто вы, я не посмела бы заговорить с вами в парке.

– Я рад, что вы сделали это.

И не из‑за Тори, а из‑за него самого.

– Благодаря Дейзи, – весело сказала Элоиза. – Но серьезно, вы мечтали стать тем, кем стали?

– Я знал, что хочу работать в области компьютерных технологий. Я планировал получить степень в этой области. Но этого не случилось.

– Из‑за того, что произошло, когда вам было шестнадцать лет?

– Это началось еще раньше. – Он сделал паузу. – Вам обязательно хочется знать все это?

– Если бы мы были по‑настоящему обручены, я бы знала это, не так ли?

– Полагаю, вы правы, – неохотно признал Джош.

Его прошлое было его личным делом, и он не хотел им делиться. Но Элоиза была права: если бы она была его будущей женой, знала бы о нем больше, чем знает сейчас. «Женой». Это слово ужаснуло его, пусть даже все это было лишь игрой.

Он не знал, что толкнуло его предложить ей притвориться, что они обручены. Тут смешались и его влечение к ней, и его преданность Тори, и то, что все его пребывание в Сиднее приобрело сюрреалистические черты. Встреча с собакой в парке. Снимки, которые сделали папарацци. Смокинг, который ему шили в ателье Элоизы. Такие вещи с ним не происходили прежде.

А потом их притворная встреча в Санта‑Монике, которую они обсудили за тайской едой и замечательным австралийским белым вином. Наперекор всей логике ему хотелось, чтобы эта встреча произошла в действительности. Ему хотелось, чтобы он повстречал Элоизу независимо от Тори. Ему хотелось, чтобы он был открыт для любви, а не прятался за стеной, которую возвел вокруг своего сердца.

– Ну же, давайте, – сказала Элоиза. – Это не может быть более неловким, чем мое желание стать русалкой.

Джош не смог сдержать улыбку.

– Если вы настаиваете.

– Настаиваю.