Утопия-авеню

– К сожалению, нет. Он слишком тесно с тобой связан. Я могу разрушить синапсы в той части твоего мозга, где обосновался Тук-Тук, заключить его в своеобразную гробницу, из которой ему не выбраться. Квелюдрин тебе больше не понадобится. Но это тебя не исцелит. После того как действие квелюдрина прекратится, Тук-Тук стряхнет с себя оцепенение, сообразит, что произошло, и начнет восстанавливать синапсы. На это уйдет несколько лет. Возможно, появятся новые, более действенные лекарства. Или найдется тот, кто знает больше меня. Зато ты какое-то время, как говорят американцы, поживешь в свое удовольствие.

Джаспер обнаружил в кармане игральную кость – красный пластмассовый кубик с белыми точками. Он не помнил, откуда она взялась.

– А чем я рискую?

– Процедура представляет собой нечто вроде локализованного инсульта. Это сопряжено с некоторым риском. Однако в сравнении с эрозией спинного мозга, нефункционирующей щитовидкой, враждебным гостем в мозгу или попыткой утопиться в Северном море подобный риск невелик.

Голландский дождь стучал в темное окно Джаспера.

– И когда меня можно подвергнуть этой процедуре?

Джаспер проснулся. На потолке играли солнечные лучи.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил дух Монгола.

– Как будто мне в мозг засунули желудь или пулю. Боли нет, но нечто ощущается. Как доброкачественная опухоль.

– Снаружи – доброкачественная, изнутри – злокачественная. Непроницаемый барьер из поврежденных синапсов вокруг твоего незваного гостя образует своего рода стены темницы.

– Значит, мне больше не надо принимать квелюдрин?

– Разумеется. Тук-Тук больше не сможет причинить тебе зла.

– Наверное, трудно будет убедить доктора Галаваци, что я выздоровел.

– Отнюдь нет. Твое выздоровление – его триумф. После завтрака обменяйся с ним рукопожатием. Я перейду в его тело и внушу ему пару нужных мыслей. Он – хороший человек.

– А не проще ли тебе представиться ему, вот как мне?

– Мне не хочется, чтобы он утратил веру в возможности психиатрии. В мире слишком много мистиков и слишком мало ученых.

– А что мне ему рассказать?

Монгол задумался.

– Расскажи обо всем, только не упоминай попытку самоубийства. Объясни, что я явился тебе на прогулке.

– Тогда он наверняка решит, что я сумасшедший.

– Но он же увидит, что ты стал здоровее и счастливее. Скорее всего, доктор Галаваци истолкует и твое выздоровление, и появление Монгола в терминах психиатрии. Кто знает, может, из этого впоследствии выйдет что-нибудь стоящее…

В дверь номера 777 в отеле «Челси» стучат: тук-тук. Джаспер просыпается. Таблетка снотворного погрузила его в неглубокую могилу сна. Тук-тук. Может быть, это Эльф, или Грифф, или Дин. Вряд ли. Тук-тук. Джаспер встает, подходит к двери, глядит в глазок.

Никого.

Он вернулся. Ремиссия закончилась.

Тук-тук. Джаспер открывает дверь. В обе стороны тянется желтый коридор с пунктиром коричневых дверей.

Никого.

Джаспер закрывает дверь, накидывает цепочку и…

Тук-тук.

Джаспер чувствует его присутствие, как жертва чувствует преследователя. Он идет в ванную, принимает еще одну таблетку квелюдрина. Осталось двенадцать. Должно хватить на шесть дней. Надо как-то пополнить запас.

Тук-тук.

Невнятные постукивания начались после вечеринки в «Раундхаусе», где отмечали выход альбома «Зачатки жизни».

Тук-тук.

В самолете стук стал громким и отчетливым. Может быть, оттого, что Джаспер не любил и боялся летать?