Утраченное искусство бега. Путешествие в забытую сущность человеческого движения

«Должен сказать, что с координацией движений у меня от природы все очень плохо, – вспоминал он. – Чтобы развить эту способность, приходилось усердно трудиться. Тем не менее благодаря постоянной работе над мышцами туловища и балансом я смог с ходу внести необходимые корректировки и увидел мгновенный результат. Более того, благодаря датчикам движения эти изменения можно было не только увидеть, но и измерить. Для моей аналитической души ученого это стало новой любимой игрушкой. Обожаю анализировать новые данные!»

Нам также нужно было придумать способ добиться того, чтобы Павел ставил стопу прямо под собой. Проще всего это было сделать, увеличив высоту шага.

К концу занятия нам удалось увеличить амплитуду его вертикальных колебаний на полтора сантиметра, что давало ногам дополнительное время, за которое он успевал завести их под себя, приземляясь на полную стопу. В его позе остался лишь легкий наклон (Павел поворачивал таз и выпячивал грудь, вместо того чтобы наклонять туловище вперед), благодаря чему он тут же стал казаться выше и ему было проще использовать эластичную систему своего тела. Ощутимая разница была заметна всем троим.

А затем произошло грандиозное открытие. Открытие, на которое следует обратить внимание каждому из нас. Мы увеличили амплитуду вертикальных колебаний Павла на полтора сантиметра. Может показаться, что увеличение на 20 процентов – особенно для такого высокого парня, как Павел, – должно было привести к соответствующему увеличению и ударного воздействия при приземлении, однако этого не произошло. Приземляясь на полную стопу, Павел испытывал гораздо меньшее замедление, в результате чего сила удара при касании о землю увеличилась всего на три процента. Таким образом, удар о землю особо не изменился, однако за счет того, что спортсмен больше проводил времени в воздухе, он смог кардинально изменить свои движения. Теперь Павел успевал подвести ногу под себя перед приземлением – его движения обрели динамику. Какой из всего этого вывод? Если Павел со своим телосложением смог увеличить амплитуду вертикальных колебаний своего тела без сопутствующего усиления ударного воздействия, то ведь наверняка такое под силу и всем остальным.

Работая с Дунканом, я убедился в том, что благодаря четверти миллиона нервных окончаний в каждой подошве ступни являются нашими самыми главными проприоцепторами. При приземлении на полную стопу мы максимизируем проприоцепцию, наиболее точно определяя баланс, положение и движения нашего тела в пространстве. Ограничение проприоцепции – а именно это и происходит, когда мы приземляемся не на всю ногу, – может очень негативно отразиться на наших движениях.

Пять основных чувств – зрение, обоняние, вкус, осязание и слух – позволяют человеку полноценно воспринимать окружающий мир, однако меня давно посещали мысли о том, что проприоцепция является нашим шестым чувством. Более того, с точки зрения движений оно вообще может оказаться самым главным из всех. Даже важнее зрения. Причем в рамках моей работы мне выпала огромная честь стать свидетелем того, какого менять свои движения, когда ты буквально бежишь вслепую.

Нью-Йорк, США

«Я помню это очень отчетливо. Вскоре после старта мы бежали по мосту. Слышались приглушенные шаги. Я чувствовал, что нас окружили со всех сторон. Мы двигались под звуки метронома – все протекало очень комфортно и гладко. Мы обгоняли людей, хотя даже и не пытались. Всюду было слышно тяжелое дыхание. Однако в остальном было тихо. Мы бежали по мосту без толп зрителей, и я чувствовал полное спокойствие. Было очень приятно. Помню, потом мы пробежали мимо рабочих, находящихся по правую сторону от нас, включилось приложение Strava, и голос сообщил нам, в каком темпе мы бежим.

„Кэз, – сказал я, – думаю, нам нужно сбавить темп”».

Эрос Адамидес начал терять зрение в 20 лет во время учебы в Лондоне и через три года полностью ослеп. Сейчас он работает программистом на один из лондонских банков. Вместе со своим поводырем для бега Кэролин Андервуд он обратился ко мне вскоре после того, как они пробежали Нью-Йоркский марафон. Я был рад возможности с ними поработать – мне не терпелось попробовать им как-то помочь.

«До того занятия мы с Эросом бегали рядом, связанные коротким ремешком. Это было здорово, однако такой парный бег вызвал определенные трудности, – вспоминала Кэз. – Мы решили записаться на занятие, надеясь, что каждый сможет усовершенствовать свою технику бега, а также чтобы проанализировать наш совместный бег в паре».

Я встретился с ними в парке и сразу же попросил их подвигаться вместе, чтобы понять, как именно это происходит.