Утраченное искусство воспитания. Чему древние культуры могут научить современных родителей

Но чтобы мамы и папы могли использовать эту естественную мотивацию, существует одно важное условие: дети по-настоящему должны чувствовать себя полноценными и активными членами семьи. Им нужно ощущать, что их вклад действительно имеет значение. Например, если ребенок ухаживает за братом или сестрой, то несет реальную ответственность за благополучие младшего.

Дети остро осознают свои отношения с другими – знают, кто в их команде, а кто нет (6). Даже совсем малыши понимают, что они связаны и зависимы – и взаимно – с другими; знают, кто помогает им, а кому помогают они.

Они также отлично осознают свою роль в этой команде. Я кэтчер[37] и участвую почти в каждой игре или я правый аутфилдер[38], который не видит и половины из происходящего на поле? Или я (если уж совсем начистоту) зритель из VIP-ложи и ем хот-дог, запивая яблочным соком?

Приглашая детей в мир взрослых, вы подтверждаете, что они – часть семейной команды. Образно говоря, выдаете им членский билет, который они носят с собой. Эта карточка предлагает полный доступ к преимуществам – но и обязанностям – команды. Эта карточка позволяет ребенку думать: я делаю то же, что делают мои взрослые, потому что я часть их группы. Если семья стирает белье – стираю и я. Семья убирается – ну и я тоже. Семья утром выходит из дома – я вместе с ними. Если семья… Только скажите – ребенок последует за вами в любые обстоятельства.

Каждый раз, когда включаем малыша во взрослое дело (будь оно столь же простое, как вынести мусор, или столь же сложное, как поездка на Юкатан в рамках книжного проекта), мы говорим ему, что он является частью чего-то большего, чем он сам. Он – часть «мы». И связан с другими членами этой семьи, этого «мы». И то, что он делает, либо помогает, либо вредит этим другим. Потому что его членский билет точно такой же, как их.

С другой стороны, каждый раз, когда выбираем занятие, специально посвященное ребенку и сосредоточенное вокруг него, мы этот членский билет отнимаем. Мы как бы показываем, что дети отличаются от остальных, что они немного похожи на VIP-персон, освобожденных от занятий взрослых, а значит, и от семейной работы. Так мы подрываем их мотивацию работать в команде.

Именно это и происходило со мной и Рози. Я демонстрировала ей, что ее роль в нашем доме заключается в том, чтобы играть в лего, смотреть обучающие видосики и получать еду (особенно пасту без соуса и тосты с маслом). Моя же роль в том, чтобы убирать, готовить, стирать ее белье и перемещать ее с одного занятия на другое. Так с какой же стати она будет по утрам надевать туфли, когда я ее об этом прошу? Зачем есть брокколи, которую я готовлю? Или отправляться спать, когда мы все совершенно вымотаны?

Во многих отношениях она походила на генерального директора высокотехнологичной компании; а я была ивент-менеджером – планировала день босса и заботилась о том, чтобы ему было весело.

Но после утра, проведенного с Терезой, и разговоров с Сюзанной о развивающих детских занятиях я пораскинула умом и в конце концов пришла к выводу: больше никогда. Никогда больше! Никогда больше не куплю кусок пиццы за 10 долларов в набитой малышами кафешке и никогда больше не съем его сама. Больше не буду готовить ей особые блюда на ужин и не буду стирать, пока она смотрит мультики на YouTube. Те времена в семье Дуклефф миновали.

Майя не видят необходимости в детоцентрированных занятиях. Родители с Юкатана просто приглашают малышей в свой мир и предоставляют им полный доступ к жизни, включая работу, и этим дарят детям опыт реальной жизни. Такой подход делает обучение детей более легким, а жизнь взрослых – более простой.

Я решила перестать быть организатором мероприятий Рози и начать включать ее в свой мир. Я решила прекратить ее развлекать и научиться просто быть рядом. Так что, вернувшись домой из деревни Чан-Каял, я произвела в доме Дуклеффов три радикальных преобразования.