Утраченное кафе «У Шиндлеров»

Насколько я помню, Курт никогда не говорил со мной об убийстве Эгона, хотя о магазине Дубски вспоминал не раз как еще об одной потере семьи. Глядя на официальное свидетельство о смерти Эгона, я всей душой жалела его. Этот человек, лишенный всего, сменивший свое второе имя на Антон вместо Израиль, умер у ног шефа местного гестапо. И он, и Луиза много сделали для его спасения, но его не защитили ни друзья-нацисты, ни брак с арийкой, ни переход в католичество. Он очень хотел выпутаться из тенет режима, но в итоге пал одной из его жертв.

Лагерь Райхенау продолжал работать, хотя потом, в 1943 году, несколько изменил назначение. К сентябрю Италии, занятой союзниками, оставалось совсем немного до падения, она перешла на другую сторону, а немецкие войска оккупировали Южный Тироль. Райхенау сделали транзитным лагерем для итальянских евреев, политических заключенных и других противников Третьего рейха, и он стал первой остановкой по пути в лагеря смерти на востоке.

Уоппинг, Лондон, 2019 год

У меня в руках маленький прямоугольный голубой конверт, адресованный Зигфриду Зальцеру, который я обнаружила в отцовской коллекции марок. Мне интересно, что это за адрес: Вена-2, Гаасгассе, 8/13. Оказывается, самый центр Леопольдштадта, еврейского квартала Вены. Мне непонятно, зачем Зигфрид, Марта и София туда переехали.

А потом до меня доходит. В 1941 году нацистские власти приказали еще оставшимся в Вене евреям переселиться в так называемые сборные квартиры (Sammelwohnungen). Они не предназначались для постоянного проживания. Их обитателей отправляли в места назначения, то есть лагеря. Гаасгассе, 8/13, и была одним из таких «перевалочных пунктов», как правило сильно перенаселенных, со скудной едой и минимумом удобств.

Я внимательно разглядываю конверт и замечаю, что сверху кто-то написал «вернуть отправителю» и поставил дату, 28 августа; на обороте еще видна карандашная надпись: «Получатель выбыл в Польшу» (Empf. abgewandert Polen).

Это один из самых жутких эвфемизмов, изобретенных нацистами. Слово «выбыл» подразумевает, что у человека есть выбор, что он делает его сам, с положительными эмоциями, и процветает на новом месте жительства. А на самом деле этот голубой конверт – печальное свидетельство последних следов Софии, Зигфрида и Марты в Вене.

Зигфрид Зальцер не успел открыть голубой конверт, в котором лежал последний счет от Германа Шнеевайса. Я увидела, что он запоздал всего на один день. Больше 75 лет неоткрытый конверт валялся в кляссере с марками Курта. Понятия не имею, как он мог там оказаться.

Из чешской базы данных жертв Холокоста я узнала, что Софию, Марту и Зигфрида вывезли из Вены 27 августа 1942 года в составе партии № 38. Их отправили в гетто Терезиенштадта Судетской области протектората Богемии и Моравии – того самого города, в котором отбывал заключение и скончался Гаврило Принцип, застреливший эрцгерцога Франца Фердинанда и его жену Софию.

Я долго представляла себе, какими были эти их последние дни в жаркой августовской Вене, где они втроем ютились в маленькой комнатушке – наверное, еще и вместе с незнакомыми людьми – и со страхом ждали, что готовит им будущее. В дневнике Марты есть короткая запись, сделанная летом 1942 года, и письмо, которое она написала за день до того, как их увезли. Ее голос звучит чисто и смело. Меня поражает сила ее любви к семье и неозлобленность; она прекрасно понимала, какая над ними нависла опасность:

Гигантскими шагами мы спешим к бездне. Сердце как будто зажато в тисках, и желание у меня сейчас только одно: за то совсем небольшое время, которое еще осталось, излить всю любовь, которая есть [во мне?].

Марта переправила дневник своей двоюродной сестре Лили, жене Эдуарда, которая сейчас живет в Нью-Йорке. Читать приложенное к нему письмо невыносимо больно: