Утраченный путь

Пока же Всеотец сидел и внимал, и долгое время казалось ему, что му-

зыка хороша весьма, ибо изъянов в ней было немного. Но по мере того, как тема развивалась, в сердце Мелько3 закралось желание вплести туда по-

рождения собственных своих дум, что шли не в лад с темой Илуватара; ибо тщился он умножить могущество и великолепие отведенной ему партии.

Из всех айнур Мелько были даны наибольшие сила и знание, и получил он также долю в дарах всех его братьев4; и нередко он странствовал один в пустоте, взыскуя тайного Пламени, что дарует жизнь. Ибо в Мелько все жарче пылало желание дать бытие собственным помыслам, и казалось ему, что Илуватару дела нет до Пустоты, и не давала Мелько покоя ее безжиз-

ненность5. Однако Пламени он не обрел, ибо не ведал, что оно пребывает с Илуватаром. Но пока Мелько скитался в одиночестве, у него начали за-

рождаться собственные мысли, иные, чем у его братьев.

И вот некоторые из них он и вплел теперь в свою музыку, и вокруг него тотчас воцарился разлад – и многие, певшие с ним рядом, удручились, мыс-

ли их сбились и музыка прервалась. Другие же принялись подстраивать свою мелодию к мотиву Мелько, а не к первоначальным своим помыслам.

И порожденный Мелько разлад распространялся все шире и шире, и музы-

ка омрачалась, ибо думы Мелько явились из внешней тьмы, куда Илуватар еще не обратил свет своего лика. Но Илуватар сидел и внимал, пока все кругом не потонуло в громе бури и бесформенного гнева, ведущего войну с самим собой в бесконечной ночи.

Опечалился Илуватар, однако улыбнулся и воздел левую руку, и средь грохота бури зародилась и набрала силу иная тема, похожая на предыду-

щую и все ж отличная от нее, по-новому

АЙНУЛИНДАЛЭ 157

сладостная. Но разлад Мелько обрушился на нее всей мощью, и снова му-

зыка затерялась в противоборстве звуков. Больше не улыбался Илуватар, но зарыдал и воздел правую руку, и вот – третья тема возникла среди не-

истовства, не похожая на остальные и самая могучая из них всех. И пока-

залось тогда, что две мелодии одновременно развертываются и ведут спор перед троном Илуватара: одна глубокая, величественная и прекрасная, но медленная и пронизанная неутолимой скорбью, которая и придавала ей особую красоту. Вторая же мелодия обрела тем временем целостность и четкость, но лишь в той мере, насколько брала начало из старшей темы Илуватара, – однако сама она звучала громко и напыщенно и без конца по-

вторялась, и не было в ней гармонии, но лишь крикливая слаженность, как будто множество труб разом выводили одну и ту же ноту. Яростным напо-

ром пыталась она заглушить первую мелодию, но казалось, что та вбирает ее в себя, вплетая в свой узор даже самые победно-ликующие ноты6.

И в разгар этой борьбы, от которой содрогались чертоги Илуватара и трепет объял темные пределы, Илуватар воздел обе руки. Прозвучал один лишь аккорд: глубже, чем бездна, выше, чем небесный свод, ослепи-

тельнее солнца, пронизывающий, точно свет очей Илуватара, – и музыка смолкла.

И молвил Илуватар:

– Могущественны айнур, а самый могущественный из них – Мелько, однако да будет ведомо ему и всем прочим айнур, что я – Илуватар, и то, о чем вы играли и пели – ло! – я воплотил наяву. Не в музыке, что вы творили в небесных пределах усладой для меня и забавой для себя самих, – я наде-

лил все это формой и бытием, подобно вам, айнур. И знайте, я буду любить все, что явилось от моей песни так же, как люблю айнур, порождения моих дум. А ты, Мелько, увидишь, что нельзя сыграть ни единой темы, которая бы не исходила от меня, равно как нельзя и исказить музыку вопреки мне.

Ибо тот, кто даже и попытается, лишь поможет мне измыслить сущности еще более чудесные, кои сам он и вообразить не мог. Чрез Мелько в замысел вошел ужас, подобный лютому огню, скорбь, подобная черным водам, гнев, подобный грому, и зло, столь же далекое от моего света, как и глубочайшие бездны тьмы. Смятенье звуков породило боль и жестокость, всепожираю-

щий огонь, немилосердный холод и смерть, лишенную надежды. Однако Мелько сам убедится, что в конце концов все это лишь поспособствует вящей славе мира, и мир этот будет назван величайшим и прекраснейшим из деяний Илуватара.

Устрашились айнур, не вполне понимая смысл

851УТРАЧЕННЫЙ ПУТЬ

сказанного – а Мелько исполнился стыда и порожденного стыдом гнева.

Илуватар же поднялся во всем блеске своем, покинул прекрасные пределы, созданные им для айнур, и явился туда, где царила тьма. И айнур последо-

вали за ним.7

Но когда они явились в самое сердце Пустоты, там, где прежде цари-

ло ничто, явилось их взорам зрелище несказанной красоты. И молвил Илуватар:

– Узрите же свою музыку! По воле моей она обрела форму – и история мира начинается уже сейчас. Каждый из вас отыщет в моем замысле укра-

шения, задуманные им самим; и Мелько обнаружит все то, что чаял при-

внести нового из собственного своего сердца, и увидит он, что все это лишь часть целого и дань его великолепию. Я же дал бытие всему.8

И ло! – тайное Пламя зажглось в сердце Мира.

Дивились айнур, глядя на Мир, что сферой возник среди Пустоты и по-