Утренняя звезда

– Грехи? – качает головой Октавия, глядя на три голограммы, танцующие над ее руками, – каплю в море зла, что она совершила. – Это не грехи, а неизбежные жертвы, которые приходится приносить правителям, – шепчет она, сжимая кубы. – Эти жертвы значат для меня не меньше, чем мои победы. Потом ты поймешь… Ты станешь таким же, как я, завоеватель…

– Никогда!

– Там, где нет солнца, может быть лишь тьма, – дрожа от ледяного дыхания приближающейся смерти, произносит Октавия.

С трудом подавляю в себе порыв укрыть ее. Она прекрасно знает, что будет дальше: после ее смерти начнется битва за престол и золотые разделятся на враждующие лагеря.

– Кто-то должен быть правителем, иначе через тысячу лет дети спросят: «А кто уничтожил все миры? Кто погасил огонь надежды?» – а родители ответят, что это твоих рук дело.

Ничего нового. Я спрашивал у Севро, чем, по его мнению, все это закончится, но ответ знал заранее. Я не собираюсь заменять тиранию на хаос, но Октавии об этом знать не обязательно. Она с трудом сглатывает, судорожно ловя губами воздух, и хрипит:

– Останови его! Ты должен остановить… Адриуса!

Таковы последние слова Октавии Луны, и вскоре огни Реи в ее глазах меркнут, жизнь покидает холодные зрачки и золотистую радужку. Она смотрит в бесконечную тьму, и я закрываю ей веки. От ее смерти, от ее слов и страха у меня по спине бегут мурашки.

Правительница Сообщества, властвовавшая над нами шестьдесят лет, мертва, а я не чувствую ничего, кроме ужаса, потому что Шакал вдруг начинает хохотать.

63 Тишина

Кажется, что от его хохота дрожат стены. Лицо кажется еще бледнее в свете голографической картины Луны и беспрерывных вспышках выстрелов сражающихся кораблей. Мустанг отключила трансляцию и уже анализирует базу данных правительницы, Кассий подходит к Лисандру, а я поднимаюсь с колен над трупом Октавии. Мое израненное тело охвачено обжигающей болью.

– Что она имела в виду? – спрашивает Кассий.

– Понятия не имею.

– Лисандр… – пытается заговорить с мальчиком Кассий, но тот находится в шоке от пережитого ужаса и молчит.

– Люди смотрят запись смерти Октавии на всех кораблях и планетах. Коммуникационные каналы едва справляются. Они не понимают, кто теперь главный. Надо действовать, пока они не решили поддержать кого-то из своих!

– Что ты задумал?! – выкрикивает Севро, когда мы с Кассием подходим к Шакалу. – Что она имела в виду? – трясет он коротышку, а потом прижимает его коленом к полу.

– Убери своего пса, – огрызается Шакал.

Я делаю Севро знак прекратить, и тот начинает расхаживать вокруг Шакала, весь дрожа от бушующего в крови адреналина.

– Ну и каков же твой план? – спрашиваю я.

– С ним бесполезно разговаривать, – говорит мне Мустанг.

– Бесполезно? А как вы думаете, почему правительница впустила меня сюда? – ухмыляется лежащий на полу Шакал. – Почему она не боялась, что у меня при себе пистолет? – Он поднимается на колено, придерживая раненую руку. – Она знала об угрозе пострашнее, вот и вела себя как паинька!

Он смотрит на меня из-под растрепавшейся челки. Взгляд спокойный. Адриуса не пугает резня, которую мы тут устроили. Его совершенно не трогает, что он сам привел нас сюда, а теперь истекает кровью.

– Я помню, как мы оказались под землей, Дэрроу, – медленно произносит он. – Помню холодные на ощупь камни. Члены моего братства Плутона сгрудились вокруг меня и испуганно жались друг к другу в полной тьме. Они смотрели на меня затаив дыхание. Я очень боялся, что подведу их. Ведь я так долго готовился к училищу, а мой отец всегда был обо мне невысокого мнения. В эти секунды решалась моя судьба, на кону была моя жизнь. Мы покинули наш замок, спасаясь от Вулкана. Они пришли так быстро… хотели взять нас в рабство. Враги бежали к нам по тоннелю, когда я принял решение взорвать шахты, чтобы братство Вулкана погибло под обвалом. У меня в ушах звучал голос отца. Он говорил, что ничуть не удивлен, что я оказался таким слабаком. После того взрыва, обвалившего вход в тоннель, я на неделю оглох. Еще через неделю мы убили одну из девушек и съели ее ноги, чтобы не умереть от голода. Она умоляла нас не делать этого, умоляла выбрать кого-нибудь другого. В тот момент я понял, что, если не принести кого-то в жертву, никто не выживет!

– Мустанг… – шепчу я, чувствуя, как меня с головой захлестывает ледяная волна страха, которая зарождается где-то внизу живота.

– Значит, они здесь! – в ужасе восклицает она.

– Кто – они? Что происходит? – шипит Севро.

– Дэрроу… – встревоженно говорит Кассий.

– Бомбы не на Марсе, а на Луне, – отвечаю я.

Шакал расплывается в улыбке, медленно поднимается на ноги, и никто из нас не смеет остановить его. Теперь мне ясно все: вот откуда напряжение между ним и правительницей, угрожающие намеки, его смелость прийти сюда, в место силы правительницы, безнаказанные насмешки над Айей…

– О черт! Черт, черт, черт! – рвет на себе волосы Севро.