Утренние колокола. Роман-хроника

Парижский агент Воронович сообщил в Петербург, что Лопатин с паспортом коллежского секретаря Севостьянова вновь пересек границу.

В это время Тургенев тоже был в Петербурге.

– Безумный, отчаянный вы человек! Уезжайте, бегите отсюда! Скорее! Я знаю, я слышал, не сегодня-завтра вы будете арестованы! – встретил он Лопатина.

– Иван Сергеевич, право, стоит ли так волноваться по пустякам.

– Это не пустяки, поверьте! Послушайте меня, старика, хотя бы раз! – Иван Сергеевич сокрушенно качал головой. Ему было больно сознавать, что он не сможет убедить Лопатина.

– Нет, не могу уехать. У меня, сами понимаете, дела, встречи с разными людьми…

Через день его арестовали. И хотя ему удалось выпутаться из многих обвинений, под конвоем его отправили в ссылку в Ташкент. Теперь было важно перевестись поближе к центрам России.

Через тринадцать месяцев после ареста ему удалось бежать.

«Доберусь до Парижа, увижусь с Лавровым и сразу в Лондон, к Марксу», – думал он, предъявляя на пограничном посту очередной фальшивый паспорт.

И не знал он тогда, что в эти часы в Лондоне умирает Маркс…

•

Много лет назад, когда умер близкий человек Иосиф Молль, Энгельс, сам едва вышедший живым из сражения, плакал.

Умирали маленькие дети в семье Маркса, и каждую утрату Энгельс переживал с болью.

Потом стали умирать друзья. Вильгельм Вольф, Георг Веерт.

Оказалось, что при жизни Веерт так и не издал отдельного сборника своих стихов, и этим занялся после его смерти Энгельс.

Умерла Мери, это были черные дни.

А теперь Энгельс хоронил Лиззи…

Смерть подкрадывалась и к дому Маркса.

В 1880 году Женни Маркс заболела раком печени. Все знали, что надежды на выздоровление нет. Она слабела, быстро теряла в весе.

Маркс не мог в это поверить.

Женни уже не вставала с постели. Ленхен как могла ухаживала за нею, за Марксом, который от страданий за Женни сам тяжело заболел.

Последние слова Женни были:

– Карл, силы мои сломлены.

•

Когда Энгельс, опустив голову, вошел в траурно затихший дом, он сказал негромко:

– Маркс тоже умер.

Его слова неприятно удивили Тусси. Лишь потом она поняла их смысл.

Карл и Женни настолько слились за долгие годы жизни, что раздельное их существование было невозможно.

Врачи боялись за душевное состояние Маркса и запретили ему провожать жену на кладбище.

Речь произносил Энгельс, не скрывая слез, заикаясь.

Уже восемь лет в кабинете Маркса стояло русское издание «Капитала» – кроме французского, авторизованного, пока единственное, переведенное на другой язык.

Борясь с болезнью, Маркс работал над вторым томом. Он хотел посвятить его Женни.

Маркс стал весь седой, болезни постоянно подступали к нему, и он перебарывал их все трудней.

Внезапно умерла дочь, Дженни Лонге.

Элеонора узнала о смерти сестры и бросилась в родительский дом.

«Я везу отцу смертный приговор», – думала она, мучительно ища и не находя способа смягчения этой страшной новости.

•

Энгельс – Шарлю Лонге

в Аржантёй (телеграмма)

Лондон, 14 марта 1883 г.

«Маркс скоропостижно скончался сегодня в три часа дня; ждите письма.

Энгельс».

Энгельс – Иоганну Филиппу Беккеру

в Женеву

Лондон, 15 марта 1883 г.

«Старый дружище!

Радуйся тому, что ты еще прошлой осенью видел Маркса, больше уже ты его никогда не увидишь. Вчера днем, в 2 часа 45 минут, едва оставив его на две минуты, мы нашли его тихо уснувшим в кресле. Самый могучий ум нашей партии перестал мыслить, самое сильное сердце, которое я когда-либо знал, перестало биться. Произошло, вероятно, внутреннее кровоизлияние.

Теперь мы с тобой, пожалуй, последние из старой гвардии времен до 1848 года. Ну, что ж, мы останемся на посту. Пули свистят, падают друзья, но нам обоим это не в диковинку. И если кого-нибудь из нас и сразит пуля – пусть так, лишь бы она как следует засела, чтобы не корчиться слишком долго.

Твой старый боевой товарищ

Ф. Энгельс».