Утренние колокола. Роман-хроника

– Это у нас не только от ума, но еще и от сердца, Мери, – тихо и немного грустно проговорил Веерт. – А среди своих, среди коммерсантов, мы выглядим, конечно, как среди волков собака.

– Ладно, о вас с Фридрихом я не говорю, а скажите мне, кто, по-вашему, завоюет коммунизм? То, что власти нам не принесут его на золотом блюде, это я поняла. Так как же его тогда взять?

– У Вейтлинга это сказано. Коммунизм завоюют люмпен-пролетарии, бродяги и нищие вместе с ремесленниками.

– Кто-кто? – Мери громко расхохоталась. – Он так и говорит: «люмпены»? – Она продолжала смеяться. – Ну и развеселили вы меня своим мудрецом.

– Как только ремесленник станет нищим, так он и поднимется на борьбу, – попытался объяснить Веерт.

– Я думаю, и образованные классы в Германии стали уже понимать, что коммунизм – необходимое и неустранимое следствие развития философских идей, – добавил Фридрих.

– Плохо вы еще знаете самую обыкновенную жизнь, вот что я вам скажу. – Мери больше не смеялась, она говорила серьезно и строго. – Человек только тогда себя уважает, когда в руках у него дело, работа. А нищий да бродяга – им все равно, лишь бы желудок был сыт. Они, конечно, и к революции могут присоединиться и бунт устроить, но надежности в таких людях нет. А раз уж вы так рассуждаете, пошли со мной, мне надо в ирландский квартал, я вам покажу надежных людей.

•

И вновь Фридрих шел по узким кривым улицам среди полуразвалившихся строений, куч зловонного мусора и вязких луж.

– Как вам говорили – у каждого есть кусок говядины на обед? – язвительно спрашивала Мери. – Вы узнали бы лучше у этих бледных детишек, почему у них кривые ноги да лица опухшие. Ясно, что не с куска говядины. А ведь отцы их работают, да и сами они работают тоже. Фабрикантам выгодно ставить их к станкам, потому что они им платят вчетверо меньше. А что дети почти не растут, до этого никому дела нет.

– Мери, я давно хотел узнать, почему здесь так много инвалидов? – негромко спросил Фридрих.

– Да как же вы рассуждаете о социальной революции, если самого простого не знаете! Потому и много инвалидов, что с детства они работали. Заснет ночью мальчишка, пальцы ему и отхватит машиной.

Мери шла быстрыми шагами, это были ее родные улицы; Фридрих и Веерт едва успевали за нею, обходя широкие лужи.

Пожилой низкорослый мужчина махнул Мери рукой из-за угла.

– Я сейчас, извините, – сказала она Фридриху и о чем-то тихо заговорила с мужчиной.

Видимо, мужчина настойчиво ее уговаривал, а она отрицательно мотала головой. Потом постояла молча, в нерешительности, как бы раздумывая, и наконец кивнула Фридриху.

Фридрих взглянул на Веерта, пожал плечами и подошел, улыбаясь.

– Тут дело опасное, так что вы сразу скажите, сможете или нет, – проговорил мужчина.

– Какое дело?

Мужчина взглянул на Мери, внимательно оглядел Фридриха.

– Надо спрятать человека на день или два, пока мы его не переправим дальше.

– Он делает как раз то самое, о чем вы говорили со своим другом. И его ищет полиция. Ясное дело – о вашем доме ни один констебль не подумает.

– Я согласен.

– Спасибо, – проговорил мужчина. – Думаю, вы понимаете, что даже ваш друг об этом знать не должен.

– Мой друг часа через два-три уедет в Брэдфорд.

– А наш человек придет к вам, когда стемнеет.

Мужчина уважительно протянул руку Фридриху, тот пожал ее.

– На этом экскурсию нашу придется кончить, – сказала Мери, – если захотите, продолжим в другой раз, а сейчас у меня тоже появились кое-какие дела.

Веерт простился с Мери, и Фридрих повел его к вокзалу.

– Очень интересная и умная девушка! – говорил дорогой Веерт. – Вам, Фридрих, повезло, что вы познакомились с нею.

Видимо, он понимал, что Фридрих договаривался с мужчиной о чем-то тайном и не расспрашивал. А Фридрих был ему благодарен.

•

Человек появился на квартире поздно вечером.

Был он молод и молчалив. Фридрих приготовил ему еду, постель. Предложил кое-что из своей одежды. Человек за все вежливо поблагодарил и принял.

Ирландца в нем можно было узнать не только по рыжей шевелюре, но и по выговору.

«Скорей всего, он из фениев – член тайной организации „Революционное братство“», – подумал Фридрих. Смутные разговоры об ирландцах-фениях он слышал.

– Мы в нашей стране тоже боремся за республику и свободу, – решил завести разговор с ним Фридрих.

– Да, мы знаем об этом, – ответил ирландец.

– У нас на континенте многие сочувствуют вам. Мы следим за вашей борьбой по газетам.

– Да, мы знаем об этом, – снова ответил собеседник.

– Я думаю, всем, кто борется за свободу, надо объединиться, ведь у нас общее дело.

– Да, мы знаем об этом, – в третий раз ответил ирландец, а затем извинился и ушел в свою комнату.

Молчаливый гость пробыл в квартире Фридриха и весь следующий день, а потом так же тихо скрылся в темных улицах.

Через несколько дней Мери сама зашла домой к Фридриху. Фридрих узнал ее по скорым шагам издалека. Она едва успела захлопнуть дверь, как сразу проговорила:

– А знаете, я теперь вам поверила. Так что, если хотите со мной дружить дальше, я готова.

•

Мери несколько раз говорила об отчаянном парне Джордже Гарнее из газеты «Северная звезда».