Утренние колокола. Роман-хроника

«Храбрость, с которой сражались рабочие, – написал Энгельс в передовой, – поистине изумительна. От тридцати до сорока тысяч рабочих целых три дня держались против более восьмидесяти тысяч солдат и ста тысяч национальных гвардейцев, против картечи, гранат и зажигательных ракет, против „благородного“ военного опыта генералов… Рабочие разбиты, и значительная их часть зверски уничтожена. Их павшим борцам не будут оказаны такие почести, как жертвам июля и февраля; но история отведет им совершенно особое место, как жертвам первой решительной битвы пролетариата».

Правительство мелких буржуа пало. Луи Блан перестал красоваться на митингах. Победа генерала Кавеньяка стала сигналом для реакции в Германии.

Буржуа боялись собственных рабочих больше, чем королевской мести. В городах вводили осадное положение. У народа отнимали оружие.

Из статьи «Судебное следствие против „Новой рейнской газеты“».

«Кельн, 7 июля. Ответственный издатель „Новой рейнской газеты“ Корф и главный редактор газеты Карл Маркс вызывались вчера на допрос к судебному следователю; и тот и другой обвиняются в оскорблении и клевете на господ жандармов… и на г-на обер-прокурора… Допрос начался в 4 часа. По окончании его, около 6 часов, судебный следователь и государственный прокурор Геккер отправились вместе с обвиняемыми в помещение редакции, где при участии полицейского комиссара был произведен обыск».

На каждом митинге Кельнского демократического общества Энгельс призывал к активному сопротивлению реакции.

Из корреспонденции «Судебное преследование „Новой рейнской газеты“».

«Кельн, 22 июля. Сегодня утром главный редактор „Новой рейнской газеты“ Карл Маркс снова был вызван к судебному следователю, который допросил его…».

Шаппер и Молль руководили рабочим обществом. На его собраниях Энгельс тоже выступал постоянно.

•

Судебное преследование «Новой рейнской газеты».

«Кельн, 4 августа. Наши осложнения с прокуратурой продолжаются… Вчера были вызваны в качестве свидетелей двое из наших редакторов – Дронке и Энгельс. Дронке временно отсутствует, а Энгельс явился, но, однако, не был допрошен под присягой, так как подозревают, что записка, недавно конфискованная в редакции нашей газеты, написана его рукой, и, таким образом, возможно, что и ему будет предъявлено обвинение».

•

Адвокаты, купцы, профессора, говоруны франкфуртского собрания сдавали позиции перед реакцией. Новое прусское правительство, составленное из либеральных дворян, которых возглавил богатый коммерсант Кампгаузен, за несколько месяцев не выполнило ни одного обещания.

•

Судебное преследование «Новой рейнской газеты».

«Кельн, 5 сентября. Вчера снова один из редакторов нашей газеты – Фридрих Энгельс – был вызван к судебному следователю в связи с делом Маркса и его соучастников, но на этот раз не в качестве свидетеля, а в качестве одного из обвиняемых».

Положение в стране усложнялось с каждой неделей. Газета тревожно писала об этом. Положение газеты усложнялось тоже.

В конце августа Маркс уехал добывать для газеты деньги. Рабочие читали газету повсюду, а местные либералы забирали назад свои паи.

Энгельс остался за главного редактора.