Утро морей

Они с Юлей никогда не были близкими подругами — по той простой причине, что Юля не нуждалась в близких подругах как явлении. Она рано занялась бизнесом и уже управляла несколькими ресторанами и кафе по городу. С ней хорошо было шутить о недавно вышедшем фильме или возмущаться основным мировым новостям. Страдать рядом с ней было нежелательно.

Но не сказать, что альтернатив осталось так уж много… Ника и сама не заметила, как круг общения пугающе сузился. Она ни с кем не ссорилась, люди просто… отпадали. Кто-то крепко подсаживался на замгарин, приобретая вместе с ним другие ценности и интересы. Кто-то начинал люто ненавидеть замгарин и всех его адептов. В этом новом мире Юля с ее холодным сознанием и практичным подходом становилась настоящим сокровищем.

Они встретились в кофейне в центре города. Юля не менялась, но это как раз радовало. Все такая же подтянутая, стильная и дорогая. Она с первого взгляда создавала впечатление успешной молодой женщины. А дальше достаточно было пообщаться с ней пять минут, чтобы подписать любой контракт, который она подсунет.

Ника, впрочем, тоже не терялась на ее фоне. После всей той мутной истории с замгарином она немало делала для того, чтобы мгновенно вызывать восхищение. Это было уже принципиальной позицией: ей ведь все твердили, что без замгарина она превратится в зашуганную, рано постаревшую неврастеничку. Даша со смехом называла это «красота мести».

Так что встреча с подругой была радостной, и чуть омрачила ее разве что яркая табличка на дверях кофейни. «Добро пожаловать, у нас подают замгарин!» Как будто его хоть где-то еще не продают.

Когда они сделали заказ, Юля расслабилась, Ника — не смогла. Она все равно разглядывала подругу украдкой, пытаясь понять, не поредели ли роскошные медовые волосы, не видно ли на коже первых пятен воспаления. Ей казалось, что она делает это незаметно, но Юлю ведь так просто не обманешь.

— Ну и что ты там высматриваешь, третий глаз?

— Побочку от замгарина, — признала Ника.

— С чего бы? Ты же знаешь, я им не пользуюсь!

— Сейчас много кто начинает…

— А кто виноват? Работодатель твой — самый громкий рупор замгарина! — хмыкнула Юля.

— Это понятно, но… Еще ладно, что люди велись на это, когда все казалось милым и радужным. Так ведь теперь-то про побочку все известно, зато непонятно, что будет дальше, начало это или конец! А они все равно не отказываются… или даже только начинают.

— Ну, что делать? Чем больше стадо, тем престижнее в нем шагать овцам.

Все эти недели перемирие между Никой и ее начальством сохранялось, хотя, по-хорошему, должно было сорваться. Нет, Ника ничего не нарушала, она не ругала замгарин и не хвалила его, она вообще делала вид, что этой дряни не существует, предпочитая работать с другими темами.

Но все громче звучали другие голоса. Заговорили о его плохой изученности, о том, как он подкашивает здоровье, и даже о смертях детей заговорили. И что? Ничего? Не совсем ничего — многие от замгарина отказались. Но не так уж много, и новых адептов оказалось куда больше.

— Иногда я не понимаю, зачем меня вообще держат? — признала Ника. Внутренний параноик, который в последнее время становился все сильнее, призывал о таком помалкивать, но помалкивать она устала. — Мне же больше нечем крыть!

— Раз она делает это, толк есть.

— Да она меня на дух не переносит!

— Это лишь подтверждает, что у нее есть серьезная причина держать тебя при себе, дело тут вовсе не в личной симпатии, — сказала Юля. — У меня самой есть такие сотрудники, которых прибила бы — если бы они не были нужны мне.

— Это возвращает нас к главному вопросу: зачем я ей?

— Потому что ты хороший журналист. Любую информацию можно подать по-разному. Даже если это крутая информация, ее всегда можно испоганить. Собственно, у темы замгарина есть такая проблема.

С этим Ника спорить не могла, контраст и правда был очевиден. Отношение к замгарину уже обозначило три четкие стороны — сторонников, противников и тех, кто нейтрален. На стороне противников были научные исследования и череда мрачных, кровавых даже случаев, связанных с препаратом. На стороне его фанатов — хорошо подвешенные языки, харизматичные ведущие и плеяда звезд, хваставших, как замгарин помог им в жизни. Такой вот складывался парадокс: с каждым днем становилось все яснее, что замгарин — довольно разрушительная погань. Но команда отважных генералов, среди которых была и Люда Клещенко, по-прежнему создавала ощущение, что это просто конфетка.

И все же, все же…

— По-моему, ты меня переоцениваешь, — невесело усмехнулась Ника.

— А это не я тебя переоцениваю — не я же тебя наняла! Это твоя начальница считает, что в потенциале из тебя может получиться серьезный враг. Я всего лишь с ней солидарна.

Если так, то беспокоилась Люда зря. Ника не хотела соваться в это болото, ей проще было не смотреть в ту сторону, хотя с каждым днем это становилось все сложнее. Перед глазами то и дело мелькал этот жуткий узор из волос на подушке. Да и в уголке раковины, кажется, была затертая кровь…