Утро не судное

«Концептуальный саморазвивающийся экспромт – это любимый жанр нашего противника. Первоначально идёт неопределённая посылка, намёк, размытый образ, сбивчивая терминология. Закладывается шаткий фундамент, который со временем вырастает в довольно логичное, не лишённое признака завершённости здание.

Термин «апостол» существует буквально считанные недели. Понятный, сроднившийся с содержанием нашего привычного лексикона, он был благосклонно принят исследователями, и стал использоваться к месту и не месту. И что замечательно, использоваться даже не в разных смыслах, что можно было бы списать на неопределённость терминологии, а, возьму на себя смелость сказать, вообще без смысла. Новоявленным «апостолам» приписываются и тайные знания, и надуманные физические и духовые способности, и религиозное лидерство, и принадлежность к некому высшему разуму».

Он оглянулся и победным взглядом окинул пассажиров, сидящих на заднем сиденье. Валерий предположил, что генерал опять совершит экзекуцию, так как Женя своим вызывающим поведением её явно заслужил, но его ожидания не оправдались. Женя попытался продолжить: «Адаптация апостолов порой принимает формы весьма уродливые. Каждый последующий шаг контакта обогащается в сравнении с предыдущим более информативным, ориентированным на нас содержанием, детализацией….»

– Ладно, ладно, – прервал генерал Эдик. – Знаешь. Вижу – стараешься. Трогай!

И автомобиль вновь покатил к городу. Смеркалось.

Валерия высадили в центре города. Генерал Эдик выскочил из машины, предупредив Валерия, что слева лучше не выходить, подал ему руку и помог выйти на тротуар. Крепко обнял и заверил: завтра много дел, надо быть на связи. Мобильных телефонов в организации пока недостаёт, поэтому лучше находиться дома и ждать звонка.

Глава 22

Начальство спровоцировать не удалось, и Антон решил уйти самовольно. Этот шаг не вызвал у Игоря удивления. Оба понимали: попытка покинуть базу наезженным официальным путём обречена на неуспех. Заморочат голову: заявления, объяснения, собеседования, ожидания – весь набор общеизвестных бюрократических форм общения, рассчитанный на бесконечное неуважение к личности человеческой, с одной стороны, и бесконечное рабское терпение, с другой. Тебе, вменяемому человеку, пристально смотрят в глаза и несут всякую чушь. Мол, куда же вы? Такое бывает – постстрессовый синдром. Сны цветные не снятся? В постельку не писаетесь? И эта снисходительная манера общения исходит от чиновника, который не встречал в своей некороткой жизни и десятой доли «красот и чудес», ставших составной частью жизни «пациента».

Процесс такого рода и ранее представлялся нелепым и противоречащим элементарному здравому смыслу. Теперь он бы выглядел просто абсурдным и, возможно, опасным. Локализацию конфликта ещё никто не отменял

Обсуждение было краткое. Антон достаточно долго подчинялся всевозможным приказам. Возможно, слишком долго. Это первое. Его функция здесь так и не была определена: что-то вроде «на всякий случай». Это второе.

Для Игоря и этих аргументов было достаточно – вольному воля. Но Антон выложил и третий мотив: чего бы это не стоило, он встретится с матерью и постарается ей дать то, что было недодано за многие годы. Игорь проводил Антона до освещаемой границы лагеря. Далее Антон должен был идти один. Его карманы были набиты всяческими хитрыми приспособлениями – не зря же учился? – и ночные прожектора, «егоза», инфракрасные датчики – помеха.

– Доберёшься домой, почитаешь прессу, узнаешь, что ты здесь делал, – сказал с улыбкой Игорь.

– Они напишут, – на слове «они» Антон сделал ударение. – Почитаю, отдохну и за дело. – Планы наполеоновские? – спросил Игорь.

– Нет, солдатские, – буду жить, – ответил Антон.

Он был явно взволнован, но не собирался затягивать прощанье. И потому не было вселенских откровений.

Антон сказал:

– Игорь, я же и не жил вовсе, я только собирался. А теперь буду жить. – Помолчал, смутился и продолжил: – Надо же, в такой ответственный момент сломался…

– Ты это зря… – ободрил его Игорь.

Решение Антона выглядело нелогичным, безответственным, мальчишеским, предательским… Список будущих обвинений можно было продолжить. И продолжат. Антона это не могло не беспокоить.

Игорь неплохо знал и на своём, и на чужом опыте, что есть такое – немотивированные с точки зрения общепринятой житейской логики поступки: отказ от привычного уклада жизни и образа действий, переход с накатанной дорожки на ухабы, добровольное лишение собственной драгоценной персоны ставших привычными благ и принятие превратностей всяческих… Однако, он считал, что более мотивированных поступков не бывает. Это – решение. Решение, которое требует и жертв, и мужества. Это решение, которое противостоит конформизму и позволяет человеку остаться самим собой.