«Уцелевший» и другие повести

Женя так кокетливо меня поздравляет, и я не понимаю, что она говорит, а просто смотрю на нее, у меня от этого разные мысли приходят. И я жду, когда она меня в конце поцелует. Да, она подходит ко мне и кокетливо целует, специально прикоснувшись к моему лицу кудряшками. У нее такие губки… Она как настоящая куколка… Все улыбаются и хлопают, а потом выпивают.

От нашего отдела меня поздравляет Дима Колобов – так, по-мужски, а помогает ему Лешка Артамонцев. Дима дарит мне конверт, а в нем деньги. Это мы всегда так скидываемся. А Юля Конкина с места говорит, чтобы я женился в этом году.

Юля Конкина – мать двоих детей. Настене пять лет, а Юрику три. Ее муж с детьми часто заходят к нам на работу, и здесь их все знают. Муж у Юли тоже полноват, только он еще в очках. Муж у нее тоже обычный менеджер, но работает долго, поэтому зарабатывает хорошо. Они живут у Юлиной мамы, у которой ужасный характер, и очень хотят свою квартиру. Но сначала машину. Через два месяца Юля собирается брать в кредит «Рено Логан», они с мужем уже все рассчитали.

Юля полная, очень добрая, иногда может разреветься по пустякам, если ее кто обидит. Но ее обидеть трудно, она себя в обиду не даст. Она мне часто бывает, как мама. Юля может выпить много водки и не опьянеть, а только еще больше раздобреть. Мы ее за это все любим. А еще она потрясающе готовит, потому что окончила давно кулинарный техникум и любит оттуда всякие интересные вещи вспоминать. Она часто приносит на работу какой-нибудь великолепный салат и дает всем попробовать. И еще все наши женщины ходят к ней советоваться, как что приготовить, а она, как бы ни была занята, всегда им все подробно объясняет.

А еще у Юли есть такая особенность обсуждать при всех свои сексуальные отношения с мужем. Если учесть, что они с двумя детьми живут в одной комнате, а через стенку взбалмошная мать, то Юле не очень хорошо заниматься сексом с мужем. И ее это бесит, потому что женская ее натура хочет любви и ласки.

Акт 5

Я стою у окна и смотрю в темноту на пролетающий под фонарем снег. У меня уже в голове гудит, и все немного покачивается. Мне сейчас очень хорошо, только я красный, наверно. Все мне кричат: «Роман, иди сюда, что ты там встал!» Я иду, и мы выпиваем снова.

Многие уже разошлись по домам, потому что рабочий день закончился. Электрический свет сверху уже неприятно бьет в глаза, и я щурюсь. Дима и Леша спорят, раскрасневшиеся. Юля Конкина и Женечка тоже что-то обсуждают. Я выбираю их и присаживаюсь к ним. Рука у меня непроизвольно подпирает подбородок, и я выгляжу, как пьяный.

Юля говорит громко. Она пытается объяснить Женечке про семейную жизнь. Юля рассказывает о том, как она любит своего мужа и детей, какие они милые и хорошие и как она уже устала так жить, что мама за стенкой и вообще все портит. А Женечка – это заметно – ей завидует, хотя хочет казаться куколкой. Женечке, пьяной, сейчас жаль, что она такая недоступная.

Когда я к ним подсаживаюсь, Женечка замечает меня, и я сразу же начинаю чувствовать запах ее духов, ее запах. Румянец у нее на щечках – вы правильно подумали! – такой кругленький, как у большой синеглазой куклы. Она кладет свои тонкие, почти прозрачные пальчики мне сзади на шею – знаете, туда, где начинают расти волосы, – и говорит:

– Ромочка, посиди с нами!

А я уже и так сижу, и подняться мне сейчас трудно. И от нее я бы ни за что сейчас не ушел.

– Ромочка, а у тебя девочка есть? – спрашивает она меня (а у нее кудряшки белые так и подпрыгивают, когда она головой поворачивает). – Ну что ты такой бука?!

А я и не бука вовсе.

– Жень, не приставай к Роману, – говорит Юля Конкина, мать двоих детей, и еще говорит: – Роман, давай с тобой выпьем!

Юля сама всем наливает, Женечка берет пластиковый стакан, отставляя тонкий мизинчик с красным лаком.

– Ну, Роман, чтоб у тебя в жизни все удалось! – говорит Юля, и мы все трое выпиваем, а Дима с Лешей посмотрели на нас, головой кивнули и дальше спорят.

Нет, все же с природой не поспоришь. Я поднимаюсь, извиняюсь перед дамами и иду в туалет. Но еще для того, чтобы хоть немного развеяться.

Кухонька в самом конце нашего длинного коридора, а туалеты – в начале. Миша охранник не выключил одну лампу только там, у двери, и я иду темным коридором, как к свету в конце туннеля. Мишка – он молодец, никогда нам не мешает, только всегда просит ничего не разбить и еще окна за собой после ухода закрывать, а то офис наш на охрану не поставишь. Но сам с нами пьет очень редко, только когда у него настроение, как праздник.

В туалете меня покачивает, я тщательно прицеливаюсь. Но тут я всегда все делаю хорошо, я в себе уверен. Застегнулся, поправил растрепавшиеся волосы, лицо к зеркалу приблизил, на себя внимательно посмотрел – и улыбнулся самому себе. Это я всегда так делаю, меня это настраивает на хороший лад.