Увечный бог. Том 1

Старшая из женщин, тяжело дыша, с трудом и медленно отковыляла подальше от кромки прибоя. В посиневшей правой ладони она сжимала черную на фоне кожи щепку. За ее спиной на мелководье таяли льдины – это иссякали последние остатки Омтоз Феллака. На внешней границе бухты, там, где шельф сменялся глубиной, «Бессмертная благодарность» в своем сверкающем, источающем влагу гнездышке проседала все ниже.

Как только к камеристке вернулась способность двигаться, она облачилась в стеганое нижнее одеяние, а поверх него надела извлеченные из свертков вощеной холстины тяжелые чешуйчатые доспехи. Вооружившись парой топоров, коротким мечом в кожаных ножнах, перевязью с четырьмя метательными кинжалами и взяв шлем, она завершила процесс обмундирования тем, что заткнула за пояс щепку.

– Я готова, ваше высочество.

– Весьма кстати. Темпы, с которыми истощается мое терпение, даже меня саму беспокоят. – Фелаш вздохнула, отложила мундштук и поднялась. – А остатки сладостей ты куда засунула?

– Они рядом с брикетом растабака, ваше высочество.

– Вот оно как. Ну, замечательно. Ты только взгляни, как я исхудала. Просто безобразие! Ты, дорогая моя, вспоминаешь свое детство – когда грудь плоская и кости во все стороны торчат?

– Нет, ваше высочество, мальчишеским сложением я никогда, хвала Страннику, не отличалась.

– Как и я. И мне всегда подозрительно, когда взрослых мужчин на худых женщин тянет. Если тебя бледность да костлявость привлекает, тут и до мальчиков недалеко.

– Вероятно, ваше высочество, они инстинктивно выбирают себе объект для защиты.

– Защищать – это одно дело, а трахать – уже совсем другое. Так, что это я собиралась сейчас сделать? Ах да, верно, зашвырнуть тебя в Обитель Льда. Ты бы, дорогая, хоть какое-то оружие обнажила. Кто знает, где ты сейчас окажешься.

Камеристка взяла в руки топоры.

– Я готова.

– …разве эта высокомерно-снисходительная коровища вообще заслужила подобные сиськи, не говоря уже про безупречную шелковую кожу и роскошные волосы? Бедрами качает так, что на каждом шагу только и ждешь, когда у нее хребет переломится, а ротик будто прямо сейчас готов принять… боги, это еще что?

Громоподобный удар взбудоражил воду в бухте, а потревоженный песок пляжа будто подернулся мутью. Обернувшись, Шурк Элаль увидела, что из лагеря Фелаш распространяется по сторонам и вверх огромная белая туча. Матросы у нее за спиной – на таком расстоянии, что их и слышно-то до сих пор не было, – повскакивали на ноги и принялись панически орать.

– Оставайся здесь, Скорген. И успокой этих идиотов!

Она пустилась бегом.

Лагерь оказался в полном беспорядке, все разбросано, словно его накрыло смерчем. Из наметенной кучи песка медленно выбиралась принцесса Фелаш. Прическу ее сбило набок, одежду растрепало. Лицо принцессы было красным, словно ей как следует надавали пощечин.

– С вами все в порядке, ваше высочество?

Девушка закашлялась.

– Кажется, капитан, теория оказалась верной. Похоже, несколькими глыбами льда Омтоз Феллак вовсе не исчерпывается. Пусть даже и трудно сказать, куда именно ведет обнаруженный мной проход…

– А где ваша камеристка?

– Будем надеяться, наслаждается сейчас открывшимся ей зрелищем.

– Вы ее туда отправили?

Прекрасные глаза гневно сверкнули.

– Само собой, отправила! Разве вы сами не настаивали на подобной необходимости, учитывая то прискорбное положение, в котором мы оказались? Вы хоть осознаете всю глубину моей жертвы, ту ужасную крайность, на которую мы ради вас решились?

Шурк Элаль уставилась на пухленькую девицу.

– А что, если она не вернется?

– Я буду крайне разочарована. Вместе с тем у нас появятся аргументы в пользу некоторых иных теорий относительно Омтоз Феллака.

– Каких именно теорий, прошу прощения?

– Ну, тех, в которых фигурируют вопящие демоны, облака безумия, плотоядные растения, агрессивные хомячки и сотни других гадостей в подобном духе. Не будете ли столь любезны снова разжечь мой костер?

Потянувшись за последним из метательных кинжалов, камеристка обнаружила, что ножны пусты. Она выругалась, присела, уклоняясь от разрезавшего воздух удара мечом, сразу же прыгнула влево и, перекатившись через плечо, врезалась в тушу первого из убитых ею демонов. Зашарила руками по его бугристой колючей шкуре, нащупала один из топоров. Крякнув, выдернула его, перевалилась через тушу – которая содрогнулась, когда в место, где она только что находилась, ударило сразу шесть клинков, – и успела вскочить на ноги, чтобы швырнуть топор.

Который ударил демона точно в лоб, так что его голова мотнулась назад.

Нырнув навстречу, она вырвала меч из ближайшей ладони – зверюга медленно оседал на колени, его ручища чуть дрожала. Клинок зазвенел, отбивая беспорядочные удары мечей в оставшихся пяти лапах, потом она рубанула демона по жирной шее, один раз, два, три, пока голова наконец не слетела с плеч.

Она закружилась на месте, готовая отразить очередную атаку. Обнаружила вокруг себя лишь пять трупов. Тишину полянки нарушало лишь ее собственное хриплое дыхание.