Увечный бог. Том 2

– Убивать тебя никто не станет, – произнес Добряк и, расстегнув перевязь с мечом, откинул ее в сторону. – Нас не зря ведь называют Кулаками. Давай вспомним, что на самом деле значит этот титул. Ты и я.

– Ты шутишь, старик?

Фарадан Сорт встревоженно посмотрела на Добряка.

– Ты что делаешь? Давай просто отволочем его к адъюнкту. Добряк!..

Но Добряк уже пер вперед, а Блистиг ему навстречу.

Они слишком ослабели, чтобы серьезно покалечить друг друга. Драка была жалким зрелищем. Ни одной ссадины, ни одного синяка. Три-четыре обмена ударами, и оба уже сидели на земле, тяжело дыша.

Добряк поднял глаза, и Блистиг швырнул в них песок, затем схватил Добряка за голову и опустил себе на колено.

Сорт подалась вперед, чтобы вмешаться, но Рутан Гудд удержал ее.

Будь у него чуть больше сил, Блистиг сломал бы Добряку нос. Не вышло.

Добряк двинул кулаком Блистигу между ног, тот сдавленно крякнул и завалился на бок.

Добряк хотел было встать, но упал сам. Перекатившись на спину, он зажмурился и пытался отдышаться.

– Все. Оба готовы, – произнес Рутан Гудд.

– Два придурка! – Фарадан Сорт вырвала руку и подошла к горе-драчунам. – Ну и зачем все это? А если бы солдаты увидели?.. Тупицы! Блистиг, если бы нам всем не грозила скорая гибель, я бы сама тебя прикончила. Но нет, подобной милости ты не заслуживаешь. Будешь мучиться до конца вместе со всеми. – Она повернулась к Рабанд. – Капитан, помогите своему Кулаку встать.

Блистиг кое-как перевернулся и сел.

– Она всех нас убила. Просто так, – произнес он, злобно глядя на остальных. – И нет, вам нечего мне возразить. По глазам вижу, что нечего. Она нас убила. Не пытайтесь это отрицать. Хотите убить меня? Хотите довершить ее работу? – Не сразу, но он поднялся на ноги. – Нет уж, позвольте мне умереть достойно. Самому.

– Стоило подумать об этом, прежде чем зарезать Пореса, Кулак Блистиг, – сказал Рутан.

– Может, и так. Однако он соврал мне, а я этого не люблю. – Блистиг ткнул пальцем в Добряка. – Мы с тобой не закончили. До встречи у Худовых врат, старик.

– Трепло, – презрительно бросила Фарадан Сорт.

Они ушли, а Блистиг остался. Судя по его виду, догонять колонну ему придется нескоро. Сканароу пристроилась рядом с Рутаном Гуддом.

– Я так ждала, что мы прикончим его, – тихо произнесла она. – Он же убийца. Порес был даже не вооружен, его нож торчал из тюка с одеждой.

– Да уж, если кто-то и будет встречать Блистига у Худовых врат, так это лейтенант Порес.

Сканароу покачала головой.

– Никогда не верила в возмездие за вратами Смерти. Никто не сидит по ту сторону, взвешивая жизнь на весах.

Она вдруг оступилась и начала падать. Рутан подхватил ее, почувствовал, как она обмякает у него на руках.

– Проклятье. Могу до утра и не дотянуть.

– Нет, Сканароу, я не дам тебе умереть. Слышишь? Не дам.

– Выхода нет, любимый, и ты это знаешь. Не пытайся отрицать, я по глазам вижу.

Рутан промолчал, потому что сказать и правда было нечего.

– Ты ведь забудешь меня? Со временем. Как… как и остальных.

– Не говори так, Сканароу. И даже не думай. Мое… то есть наше… проклятие в том, что мы не забываем. Мы все помним.

С едва заметной улыбкой она высвободилась из его рук.

– Тогда прошу тебя, любимый, постарайся забыть меня. Избавься от всяких воспоминаний, чтобы они не преследовали тебя. Должно быть нетрудно: мы недолго пробыли вместе.

Сколько раз он слышал эти слова. Именно поэтому помнить – зло.

Блистиг оглянулся в направлении, откуда шло войско. Вдалеке, почти над самой землей, был виден свет фонарей. Нахмурившись, он ждал, пока процессия приблизится.

Она нас убила. Когда рассветет и мы не сможем ступить больше ни шага, я подойду к ней и всажу ей нож. Не насмерть, не сразу, нет. Я вспорю ей живот, чтобы желчь начала разъедать ее изнутри. А сам встану над ней, буду смотреть, как она мучается, и эта ночь будет самой сладкой в моей жизни. Ее страдания скрасят мне мою смерть.

Однако и этого будет мало за все, что она с нами сделала. Придется тебе, Добряк, потерпеть у Худовых врат, пока я не закончу с Тавор из Дома Паранов.

Это оказались т’лан имассы с самодельными носилками, на которых лежало замотанное в тряпки тело. Рядом шел морпех, чьи руки были по локоть в крови.

Блистиг прищурился, разглядывая их.

Т’лан имассы прошли мимо. Кулак успел увидеть белое лицо человека на носилках. Он хмыкнул.

Морпех остановился, отдал честь.

– Кулак.

– Порес еще жив? Зачем ему это, лекарь?

Вместо ответа Блистиг увидел перед собой костяшки пальцев. Хрустнула переносица, и он повалился на землю. Кровь заливала лицо, а он лежал, пытаясь прийти в себя.

Лекарь склонился над Блистигом.