Увеличительное стекло

Обойдя весь парк, я усаживаюсь на одну из скамеек на центральной площадке и принимаюсь наблюдать, не произойдет ли чего-нибудь подозрительного. Ничего не происходит, и я начинаю скучать, но тут сзади меня раздаются шаги. Обернувшись через плечо, я вижу шагающего в моем направлении детектива Кормана.

Глава 20 Недостающие связи

— Что, решили переехать сюда с семьей? — спрашивает он, не скрывая сарказма.

— Переехал бы, но у вас тут дети пропадают все время, — отвечаю я.

— Проблема в том, что, когда пропавшие находятся, нам чаще всего не сообщают.

— Ах, вот в чем дело? Или в том, что вам не сообщают, когда кто-то пропадает?

— Мы не можем помочь, если не знаем, кому и в чем.

— Как насчет Латроя Эдмундса?

— Кто это?

— Воспитательница в группе продленного дня сказала, что он пропал.

— Если бы нам письменно сообщали о каждом ребенке, которого забрали, потому что семья вернулась в Хуарес или переехала в Неваду, я бы уже мог построить стену на границе с Мексикой чисто из макулатуры.[20]

— Райан Перкинс? Его родители тоже вернулись в Мексику?

— Вряд ли, — пожимает плечами Корман. — Скорее в Атланту, или в Хьюстон, да бог знает, куда еще. Этого не отследить. Все хотят полицейское государство, но не хотят содержать полицию. Ладно, расскажите лучше, зачем вы здесь. Присматриваете место для прогулок с ребенком?

— Я посмотрел материалы, что вы мне дали.

— Я надеялся, вы будете это делать в самолете на пути домой.

— Ну, мне привычнее работать в поле. В общем, у меня есть рабочая версия, но подозреваю, что я не первый, кто ее сформулирует.

— И что же это за версия?

— Что в Лос-Анджелесе орудует серийный убийца.

— Да вы что? — сухо говорит Корман.

— А если точнее, убийца, который охотится за детьми из зоны риска, детьми иммигрантов, чьи семьи регулярно переезжают с места на место. Что делает их перемещения случайными и трудноконтролируемыми. Возможно, типажи его жертв время от времени меняются, но не сильно — в основном он нападает на мальчиков.

— Как интересно! — Корман складывает руки на груди и смотрит исподлобья. — И все это вы почерпнули из тех дел?

— Ну, напрямую там этого не написано. Но я могу представить, каким грузом эти дела способны висеть на среднем детективе лос-анджелесской полиции, особенно если ему и так есть чем заняться. Конечно, проблема в том, что даже этот детектив не хотел бы лишний раз обо всем этом задумываться. А может, задумался, но когда-то сделал несколько поспешных выводов и закрыл дела, а позже пожалел об этом.

— Да, ему не позавидуешь, — отвечает Корман. — Хорошо, что я так не работаю. Я отдал вам папки с делами, потому что думал, что вы сможете найти там что-то, чего не увидели мы. Но в большинстве своем это либо скучные, либо трагичные рассказы о событиях, которые нам и так прекрасно известны.

— Может быть, и так. Но между ними есть связь.

Я показываю Корману распечатки рисунков Райана Перкинса и Рико.

— Первый нарисовал пропавший ребенок, второй — одноклассник Латроя.

Корман берет рисунки, некоторое время разглядывает, потом усмехается.

— Тоймен!

— Вы в курсе этой истории?

— Конечно, это наш местный комптонский Фредди Крюгер — или, как его называет мой сын — Слендермен.

Корман возвращает рисунки.

— Да, конечно, я слышал рассказы. Так что, вы охотитесь за городским мифом? Разрушителей легенд позвать не хотите?

— Да, я знаю, звучит глупо. Но у меня есть специальная программа для углубленного поиска по социальным сетям. И знаете что? Я прогнал Тоймена-человека через нее.

— И много интересного нашли?

— Практически ничего. Так, несколько упоминаний.

Корман указывает на парк вокруг:

— Но, тем не менее, сидите тут в засаде на вымышленного персонажа.

— Ну да, данная конкретная засада вряд ли что-то принесет. Но все же программа выдала одну очень интересную деталь: упоминания Тоймена встречаются только от здешних жителей. И все дела, которые вы дали, укладываются в зону распространения этого мифа. Что странно. Если бы это была обычная городская легенда, она должна бытовать и в районах, где дети не пропадают.

— А Бострома вы уже спросили, видел ли его сын Тоймена?

— Еще нет, я хотел сначала понять, стои́т ли за местной легендой что-то большее.

— И как?

— Пока не знаю. Цифровой след минимален. Ну, и не стоит забывать, что основные носители легенды — младшеклассники, а они пока не очень активны в соцсетях. Особенно местные ребята.

Корман поднимается и смотрит на часы.

— Ну, что ж, успехов. Отличная тема для изучения по дороге домой.

— Шериф велит мне убираться из города? — спрашиваю я, также вставая.

— Насчет шерифа не знаю, но если еще раз услышу, что вы пробрались в школу без официального разрешения, организую вам личную встречу с подозреваемыми в окружной тюрьме.

— И вас вообще не беспокоит Тоймен?

— Два ребенка, один из которых, возможно, действительно пропал, нарисовали страшилище? Нет, не беспокоит. Это даже не косвенная улика, это вообще не улика.

— Про покойного Джона Бутковича слышали? Его родители звонили в полицию более ста раз и указывали на подозреваемого.

— Дайте угадаю, именно он и оказался убийцей?