Уверенность в вещах невидимых. Последние беседы

Поэтому, говоря о полумраке, в котором мы живем, мы не должны забывать: в нем есть доля тьмы, но есть и свет. И если бы мы только могли взглянуть друг на друга с сознанием того, что в этом человеке, которого я даже не знаю, в этом человеке, которого я не понимаю, в этом человеке, которого я не люблю или который мне неприятен, возгорается заря жизни, света, вечности, как бы мы относились друг к другу, какими бы мы видели друг друга, как много бы мы значили друг для друга! Мы думали бы о людях не только как об иконах, о своего рода изображениях. Нет, мы понимали бы, что в этом человеке, как будто незначительном, нами непонятом, недоступном нашему пониманию, в действительности совершается таинство единения с Богом. Полумрак еще не рассеялся, потому что человек не достиг полноты, даже преподобный Серафим Саровский при жизни не достиг той меры полноты, в которую он вырос после смерти, но всякий человек зачаточно, неприметно, а порой ощутимо уже пронизан светом и Божественной жизнью. Не попытаться ли нам взглянуть друг на друга в этом свете, не попытаться ли поглубже вглядеться, начиная с тех, кого мы горячо любим, и в благоговении увидеть за пределами нашего земного видения, нашего земного восхищения, нашей земной привязанности: этот человек – место вселения Живого Бога. Кто-то из отцов-пустынников сказал: «Кто видел брата своего, тот видел Бога своего». Да, он это уловил. Он познал, что каждый человек зачаточно, но подлинно – само Воплощение. Давайте задумаемся об этом.

В следующих беседах я продолжу говорить о полумраке, который мы видим в истории, и надеюсь, что эти беседы когда-нибудь или, может, уже сейчас окажутся полезными для вас, потому что для меня они так много значат.

12. Закон, написанный в сердцах [59]

У меня нет уверенности, стоит ли продолжать беседы в том же ключе, в котором веду их с самого начала. Я чувствую, что предложенный мной подход к вере и к самим себе смутил некоторых из вас. Недавно мне пришло из России несколько писем, в которых говорится: мой подход неправославный, и то, что я говорю, или просто ересь, или недостаточно продуманно. И все-таки я хочу поделиться с вами своими размышлениями и теми убеждениями, к которым пришел за долгую жизнь.

Было время, когда я отчаянно цеплялся за букву, но постепенно мне стало открываться, что буква – это только приближение, намек, попытка передать то, что находится за пределами текстов и человеческой речи. Есть отрывок у апостола Павла, в котором говорится: мы видим вещи, как будто сквозь мутное стекло (1 Кор. 13:12). Об этом я несколько раз упоминал в предыдущих беседах: мы пребываем в полумраке, мы не всегда видим то, что реально существует, мы не всегда способны видеть действительность такой, какова она есть на самом деле. Я хотел бы к этому вернуться, потому что если мы стремимся духовно расти и все в большей и большей мере становиться Божьими друзьями и соработниками, нам важно проявлять и смирение, и дерзновение.

Поясняя мысль апостола Павла, я сказал, что мы живем в период полумрака между торжествующим светом начала творения, когда ничто, ни малейшая тень еще не пролегла между Богом и человеком, когда еще не было никакой тьмы, когда всё было светлым и прозрачным, и будущим, в котором, как мы ожидаем, все достигнет своего исполнения, свет засияет с совершенной полнотой, с совершенной чистотой, и Бог будет всё во всем (1 Кор. 15:28). Осознаем ли мы, что значит «всё во всем»? Это означает не только то, что Бог будет присутствовать повсюду, это означает, что всё будет пронизано Божественным присутствием. В какой-то мере совершенно реально, но не всегда ощутимым для нас образом нам дается опытно пережить нечто подобное в Божественной литургии.

Как-то раз меня поразило в самое сердце (и это осталось со мной навсегда и возвращается всякий раз, когда служится Литургия), что во время освящения Даров хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христовыми в том смысле, который нам не совсем понятен или непонятен вовсе. Про себя могу сказать, что мне он, скорее, непонятен, но я хотел бы поделиться тем, что тогда уловил.

Благодать Святого Духа сходит на хлеб и на вино и превращает их не в плоть и кровь, а в Тело и Кровь Христовы. Когда мы смотрим на освященный Хлеб, мы видим крохотную частицу тварного мира, которая уже исполнилась Божественным присутствием, достигла полноты своего призвания, когда мы причащаемся этого Хлеба и Вина, этого Тела и Крови Христовых, мы уже на земле становимся причастниками искупленного творения, подобно тому, как полнота Божества присутствовала в Воплощенном Сыне Божьем, ставшем Сыном Человеческим. В такие моменты нам удается уже сейчас в полумраке различить торжествующий свет.