Увидеть весь мир в крупице песка…

Главный инженер Копылов – для меня просто Петя – мы учились с ним в Иркутске в геологоразведочном техникуме в 55-м – 58-м годах – сильно поседел. Мы только вдвоем с ним остались в Казахстане. Я как коренной житель вернулся на родину, а Петя из Красноярского края. Нас человек пять направили работать в Казахстан. Мы с ним остались, остальные вернулись в Сибирь. Петр сразу хотел уехать, но ему предложили должность инженера и он соблазнился. Потом окончил заочно институт и продвинулся по работе.

…После ознакомления с материалом (отчетом) Игнатич – старший гидрогеолог нашей партии «заболел» золотой лихорадкой. Так захотелось ему найти золото. Но керн в экспедиции в ужасном состоянии. Еле-еле отыскали ящики с керном по пяти скважинам. Кроме золота, отличная аномалия свинца (1%) в скважине 69. Её керн мы не отыскали.

…Старшего геолога Головерова, ответственного за объект, сегодня не было. Решено, завтра как следует заняться керном. Два дня мы будем заниматься им.

…Как-то там мои дела, в Алма-Ате? Неожиданным будет мой уход из партии для Николая Игнатьевича, который планирует заняться «промышленными водами» со мной.

11. 04. 1974 г.

– Мне сейчас больше по душе скважина 69, где свинца 1%, и скважина 172 с молибденом, чем скважина с золотом, – очень часто говорит Игнатич, после того, как я выразил свои сомнения относительно анализов воды, которые показали наличие золота в скважинах.

И, тем не менее, мы девять скважин опробовали именно на золотометрию. Керн тех других, в которых много свинца и молибдена, мы так и не нашли. Хотя провели в кернохранилище безвылазно два дня…

Перед отъездом в Алма-Ату зашли к Петру Фёдоровичу попросить машину, которая отвезла бы нас в аэропорт. Интересно было наблюдать, как он в промежутке между нашим разговором принимал посетителей.

– Мне надо 20 рублей, – сказал человек с помятым лицом и протянул заявление на аванс.

– 20 рублей? – изумился Пётр. – Вы не с того начали. Вас мы будем разбирать на местном комитете и ставить вопрос об увольнении. Потом уже можно будет говорить о деньгах.

– Тогда я могу написать заявление на увольнение.

– Как это написать? Мы сами Вас уволим. Вы не выходили на работу и пьянствовали.

– Что я плохо работал? Отремонтировал машину, которая у вас валялась под забором.

– У нас машины не валяются под забором. Вы не выходили на работу. Не так начали своё знакомство с нами.

– Машину я отремонтировал хорошо. Для себя готовил, думал здесь работать, а сейчас.

– Как Вы отремонтировали, это мы узнаем у механика. Всё остальное Вы можете узнать у комендантши общежития, если сами не помните.

– Тогда увольте меня, только по-хорошему.

– Как это «по-хорошему»? Чтобы Вы в другом месте обманывали людей. – Уволим, конечно, только не «по-хорошему».

Глаза у Петра голубовато – стальные, пронзительные, чуть насмешливые.

Получили мы вместо автобуса или легковой машины, самосвал, те были

на ремонте. Вошёл наш шофёр:

– Пётр Фёдорович, сколько человек – двое?

– А что много? Поди, какую б…ь приглядел?

– Что Вы, – от души рассмеялся тот, – в пределах Павлодарской области не занимаемся этим. Когда он смеялся, у него сильно обнажалась верхняя десна.

…Головеров Анатолий Григорьевич страстный геолог. Каждая аномалия приводит его в положительный трепет. Но, несмотря на это, вчера и позавчера мы крестили его на все лады – знал, что мы приехали, и не появлялся до вчерашнего обеда в контору, а командировка наша скоротечна. Но при встрече обиды исчезли, так искренне он реагировал на наше желание разобраться в аномалиях. На таких можно опираться. Маленький, пухленький, моложавый, с лысинкой на макушке, нрава весёлого, с вечной улыбкой. У него интересный лоб: широкий и без того – выше висков он расширялся. Излишне подвижен. Говорят, он надоел всем с керном и аномалиями. Именно наш человек, близок нам по духу.

– Давай, Игнатич, поедем в аэропорт, сдадим вещи в камеру хранения и поедем в музей.

– А я бы лучше заехал на самосвале в магазин «Динамо», посмотрел там рыболовецкие крючки и сразу в аэропорт.

– Так у нас ещё останется в запасе шесть часов до отлёта.

– Ну и что?..

Узнаю неистребимого провинциала. Чтобы идти в театр – непременно являться за час, а уж лететь куда или ехать – за сутки раньше прибыть и сидеть на мешках. Сам еле избавился от этого.

– Что ж, ты езжай, а я буду сидеть и читать газеты.

– Бог с тобой, я тоже буду читать и кое – что запишу, – согласился я. Но когда самосвал скрылся из виду, я загрустил – столько свободного времени?! Однако сходил в туалет, смыл с ботинок пыль, и теперь сижу на террасе аэровокзала и записываю свои впечатления, Игнатич рядом читает газету «Звезда Прииртышья».