Узбекские повести

— Спасибо, мне лучше… — ответил Мустафа. — А вы как живете?

— Мы хорошо живем, — сказал Пиримкул Малия. — А вы, Мустафа, были всегда такой крепкий, нашли время болеть, когда вас уже освободили от налогов!.. Сегодня Саломат сказала, будто вы слегли. Я не хотел поверить, совсем испугался!..

Мустафа тихо покачал головой — не разделил он тревогу брата. Затем он обратился к Апсамату, младшему брату:

— А ты как живешь, Апсамат!..

Апсамат, как и всякий пастух, начал говорить о своем стаде:

— Как живу? Пасу коров, Мустафа-ака. А сейчас такая пора, от оводов нет никакого спасения. Кусают они коров, а я бегаю, выгоняю из каждого оврага!.. Дома почти не бываю. Вы уж не обижайтесь, Мустафа-ака, никак не мог прийти раньше попрощаться с вами… Благословите меня, Мустафа-ака…

Мустафа знал, что Апсамат, как и он сам, человек непосредственный, говорит то, что думает. Поэтому он сразу благословил его:

— Я доволен тобой, Апсамат, дай тебе бог счастья… Вспоминай меня, если я уйду…

— Ты не каркай, Апсамат, — рассердился Пиримкул. — Мустафе еще жить да жить!..

— Да я не каркаю, пускай живет Мустафа-ака, — смутился Апсамат. — Разве я могу желать ему смерти!..

Увидев, как смутился Апсамат, Мустафа поспешил к нему на помощь:

— Ты не беспокойся, Апсамат, я буду жить, если аллах не сократит мои дни…

— Скорей выздоравливайте, Мустафа-ака, — сказал Апсамат. — Сами понимаете, я не могу каждый день приходить к вам, не то разбредутся коровы во все концы… И сейчас вот беспокоюсь. Оставил все стадо на жену, а она беременная, еле ноги таскает.

Мустафе понравилось, как говорит младший брат. Ему хотелось попросить его продолжать, но он постарался удержаться от просьбы.

— Ладно, ты иди уж к своему стаду, Апсамат, — сказал он. — Будет время, еще как-нибудь заглянешь.

Апсамат в нерешительности посмотрел на другого брата. Тот, доселе злой и угрюмый, немного смягчился:

— Ладно уж, иди, паси свое стадо. Зайдешь вечером. Мустафа, чай, не чужой нам человек, можешь и вечером заглянуть… Как вы думаете, Мустафа? — Пиримкул повернулся к старику. — Наверно, ему можно навестить больного вечером. Он же свой человек!..

— Пускай придет вечером, — согласился Мустафа.

Апсамат вышел. И тут же, будто ожидая ухода Апсамата, в комнату вошла Саломат, жена Пиримкула, немолодая уже, но очень нарядная, словно невеста из-за свадебного полога. Она скромно села рядом с мужем, несколько секунд помолчала, потупив глаза, как и подобает невестке, играя стежками тюфяка, затем, когда муж одобрительно кашлянул, подняла глаза…

— Вот, пришла к вам, дорогой деверь, — сказала она.

Мустафа улыбнулся:

— Вижу, вижу…

— Пришла проститься, — сказала Саломат.

— Спасибо, невестка, — сказал Мустафа. Ему уже начало нравиться прощаться с людьми. Уже второй день все приходили с ним прощаться, все ему были рады. — Я тысячу раз доволен вами всеми.

— Вы нас простите, если мы что плохого делали…

Пиримкул Малия недобро взглянул на жену. Мустафа заметил этот взгляд, но не понял, с чего бы это брат озлобился на свою жену, вынул руку из-под одеяла и слабо махнул:

— Не надо, Пиримкул, она же женщина, пускай говорит!..

— Вы меня не ругайте, — сказала Саломат мужу. — Видите, деверь оказался лучше вас, сам хворый лежит, а добрых слов для меня не пожалел…

Похвала невестки понравилась Мустафе. Он даже заерзал в постели от удовольствия.

— Вы нам много добра делали, — сказала Саломат. — И нет у нас другой опоры, кроме вас.

Мустафа, сколько ни старался, не мог вспомнить, какое делал им добро. Жили они каждый по себе, и Пиримкул, и он… Вон сколько лет прошло, как его брат на ноги встал. Работа есть, деньги есть, так чем ему еще может помочь Мустафа? Да, он когда-то помогал, но это было очень давно, когда Пиримкул еще не был женат на Саломат. В последние годы из-за Усмана братья не особо ладили между собой. Но брат остается братом, и Саломат ему не чужая, невестка, жена брата… Очень плохо, что они так отдалились друг от друга. Но вот теперь, когда Мустафа заболел, брат сам пришел со своей женой… Не забыл брата, заговорила, значит, родная кровь.

— И вы меня не поминайте лихом, — сказал Мустафа.

В передней послышались тяжелые шаги Усмана. Пиримкул чуть побледнел. Но Саломат не растерялась…

— Усманджан, о, Усманджан!.. — крикнула она в двери. Голос ее был звонкий, чистый. — Усманджа-ан!..

Вошел Усман. В пыльных сапогах прошел к постели Мустафы и сел. Потом обратился к отцу:

— Пришли, значит?

— Пришли, Усманджан… — смущенно ответил Пиримкул Малия.

— А тут, видите, старик совсем разболелся, — сказал Усман. — Уговаривает меня быть его наследником. Но я пока не согласился. Как вы думаете, отец, соглашаться?

Пиримкул промолчал. Вмешалась в разговор его жена:

— Он вам не чужой человек, а родной дядя. Если уж решил сделать вас своим наследником, не отказывайтесь. Берите себе его наследство!..

— Брать, отец? — в лоб спросил Усман у Пиримкула.