Узел

– На грузоотправителе. Владелец груза, если это серьезный субъект делового оборота, сам на станцию не ездит. Он нанимает транспортную контору. Та отвечает и за доставку, и за сохранность.

– Ага. Если товар похищен, контора погибла, так выходит?

Фон Мекк снова сдержанно усмехнулся:

– Не всегда. Если контора серьезная, то страхует доставку.

– И тогда убытки падают на страховую компанию!

– Тут тоже есть тонкости. Дело в том, что страхование доставки в России мало развито. Замечали? Большая часть обществ предлагает страхование или имущества от огня, или жизни и здоровья. На практике защитой перевозок занимаются всего восемь компаний. Морские перевозки страхуются все, к этому нас приучил Ллойд. А вот железнодорожные – частично. Только крупные конторы по транспортировке кладей страхуют операцию. И на том рынке тоже действует круговая порука, но в других, нежели у нас, формах. А именно – через перестраховку. Все восемь обществ перекрестно участвуют в обязательствах друг друга, так безопасней. В случае чего все скинутся и заплатят.

– И ответственность опять получается размазанной, – завершил сыщик.

– Увы, так.

– Железные дороги размазали через товарищество, страховые компании – через перестраховку. Кто тот, который платит из своего кармана? Для кого кражи на дорогах – сущее наказание?

– Для мелких комиссионеров, – пояснил магнат. – А еще для банков.

– Ну-ка!

– Небольшие комиссионеры стараются обойтись без страховки, в целях экономии. Но, в силу размера, собственных денег у них нет. И они занимают их в банке. Товар при этом банк записывает в залог, в обеспечение кредита.

– Понятно, продолжайте.

– Если груз пропал и с нас стребовать не удастся, комиссионер погибает. Он не сможет реализовать товар и погасить кредит. Вот главная жертва железнодорожных краж.

Николай Карлович перевел дух и продолжил:

– Их-то в первую очередь и жалко… Но что я могу поделать? Еще страдает банк. Он не получает обратно свои деньги. И залог не может продать, поскольку тот исчез. Вот на пару с комиссионером и мучаются. Большая часть обращений, что получаю я как председатель правления, исходят от них.

Лыков подумал-подумал и заявил:

– Этим и объясняется, что тишь да гладь на дорогах. Кражи идут два года, похищено ценностей на гигантскую сумму. А большие, влиятельные игроки в ус не дуют. Мелкие рыбешки кричат, а сомам да щукам все равно.

– Так и есть.

– Но ведь банки – не маленькие комиссионеры, они давно должны в трубу трубить!

– Они, собственно, и подняли шум, – пояснил фон Мекк. – Я стал получать от банков много писем с требованиями усилить охрану грузов. Заинтересовался, запросил статистику. А затем написал своим коллегам на другие дороги. Оказалось, что лишь на Владикавказской дела обстоят более-менее благополучно, а на всех других то же самое, что и у нас.

– А почему кавказцам так везет? – удивился Лыков.

– Думаю, потому, что главные акционеры Владикавказской железной дороги – великие князья. И воры боятся их слишком беспокоить. Полиция тут же прибежит. А нас, значит, можно обворовывать! – Фон Мекк стукнул кулаком по столу, но быстро успокоился и продолжил: – Изучив статистику, я пришел в ужас и написал Столыпину. Тут как раз совпало, что в Петербург приехал Стефанов. Изгнанный из Москвы именно за попытку прекратить железнодорожные кражи. Коллежский секретарь, третий чин с конца – кто бы его стал там слушать? Но у Петра Аркадьевича на столе лежало мое письмо. В результате мы с вами сейчас беседуем…

– Да, давайте дальше, – спохватился сыщик. – Вот груз. Если его вытащили через дыру в заборе, все ясно. Претензия, долгий суд, и может быть, когда-нибудь потерпевший получит с вас часть убытков. А если обчистили поезд, уже вышедший со станции?

– Если пломба сорвана, то это разбой. Пускай разбирается жандармская полиция, ищет виновных. А если цела, то тут вина грузоотправителя.

– Какими документами сопровождается груз?

– Про накладную и копию с нее я вам уже сказал, – напомнил фон Мекк. – Накладная подшивается в приходную книгу. Далее клиент оплачивает доставку. Бухгалтерия получает ассигновку из банка и сообщает об этом товарному кассиру. Тот помечает в станционной книге сборов, что услуга оплачена. Затем подходит очередь груза на отправку. Например, сорок мест мануфактуры едут в тот же Саратов. Крючники помещают их в так называемый НТВ, нормальный товарный вагон. Вы видите их постоянно и знаете по надписи «сорок человек, восемь лошадей». Грузоподъемность вагона – двенадцать с половиной тонн, это примерно семьсот шестьдесят пудов. Коммерческий агент дороги сообщает кассиру, что товар погружен. Тот ставит штемпель и на своей накладной, и на дубликате; в штемпеле указано время нагрузки. Кому кассир вручает оригинал?

– Агенту, – предположил коллежский советник.

– Нет. Обер-кондуктору.

– А это кто, собственно говоря? Начальник поезда?