Узел

Атаман сделал три шага и оказался у Лыкова на мушке. Алексей Николаевич чуть не выстрелил. Столько крови на этой мрази! Но опять вспомнил свое обещание Трусевичу. Эх… Он бесшумно приблизился и врезал Савоське сверху кулаком левее темечка. Тот повалился как сноп.

– Я так боялся… – прошептал поляк, глядя на распластавшееся тело. – Он сейчас встанет, Савоська очень сильный. Зовите скорее… Как это по-русски? Подмогу.

Из-за ширмы появились Гревцов с Ксаверьевым и начали связывать Савоську; тот был без сознания. Сыщики извлекли из его карманов револьвер и нож. Лыков взял «ивана» за ремень и вытащил в коридор. Голова арестованного волочилась по полу. Лыков спустился на первый этаж, нарочно пересчитав его затылком все ступени. Внизу сидел рябой парень, он был уже в наручниках. Баста!

Ликвидация за три дня двух известных банд наделала переполоху в преступной среде. Осведомители сообщили: уголовные в панике. Прошел слух, что в город приехал из столицы сыщик, фамилия ему Лыков. У сыщика приказ от самого царя перебить всех, кто грабит чугунку. Из заметных фигур на свободе остался только Иван Вшивкин, который обирал станцию Рязанско-Уральской дороги в Даниловке. Вшивкин срочно бежал в родную деревню в Каширском уезде.

Однако Лыков не собирался никого отпускать. Атаман грабил дорогу? Грабил. Пусть теперь ответит. Сыщик выехал в Каширу. Он выпросил себе у Запасова в помощники Деримедведя. Можно было, конечно, телеграфировать исправнику и поручить задержание ему. Но полиция на местах не всегда на уровне. Благово говорил своему ученику: хочешь, чтобы было хорошо, – сделай сам.

Атаман был родом из села Каменка Спас-Журавенской волости. Приезжие взяли урядника и отправились в дом Вшивкина средь бела дня. Куда он денется? Верхом, что ли, ускачет? Кругом поля, далеко не уйдет. Главарь тоже это понимал. Наслушавшись рассказов о том, что Лыков пленных не берет, он выбросил оружие в окно и вышел с поднятыми руками:

– Не стреляйте, я сдаюсь!

Коллежский советник был доволен, а Деримедведь – нет.

– Что за народ пошел, – возмущался вахмистр. – Сразу руки в гору, никакой амбиции. Вот мы, бывало…

– Что бывало? – заинтересовался Лыков. – Ты до службы в жандармах бандитом, что ли, был?

– Нет, какой из меня бандит, – смутился вахмистр. – Я так…

– Да? А что у тебя за присказка странная – мерехлюндия?

– Слово нравится.

– Ты хоть знаешь, что оно означает?

Жандарм покосился на начальство:

– Кислое настроение?

– Правильно. Навроде ипохондрии.

– Вот тоже хорошее слово, – обрадовался Деримедведь. И тут же подтолкнул арестованного в спину: – Шевели ногами, ипохондрия!

В результате в руках у полиции оказались два главаря и множество рядовых бандитов. А еще куча воров в Николаевских казармах! На железке тишина, народ ходит чуть не строевым шагом, за последнюю неделю ни одной кражи. Можно дописывать акт дознания и возвращаться в Петербург. В Москве скоро появится новое начальство, в том числе и в сыскной полиции. Кошко доведет дело до конца, можно не сомневаться.

Словно в подтверждение мыслей Алексея Николаевича Мойсеенко вернул бриллиант доверенному крестьянина Романова, который нашел камень. Новые ветры дули в Москве, сметая старую труху.

Лыков получил телеграмму от директора Департамента полиции. Тот требовал закругляться: в Петербурге дел полно. Конечно, он был прав. Единственное, что беспокоило Лыкова, – это ящики с чаем в Лукоморье. Почему чаеторговцы молчат? А еще эти аккумуляторы со станками. Быстренько разберусь с ними и уеду, решил сыщик. Он соскучился по Ольге, по Павлуке. Сын собрался жениться, а папаша застрял в командировке. Домой, скоро домой…

Ах да! Еще надо поймать Тугарина Змея. Тогда на дорогах точно станет спокойно. Ишь, нашелся «Иван Иванович». Последним таким был Лобов, король уголовного Санкт-Петербурга. Но с тех пор прошло двадцать пять лет. «Иванов» в России меньше не стало. Эту поганую породу, штаб-офицеров фартовой табели о рангах, сыщик ненавидел. Надо изловить змеюку, сделать подарок Аркадию Францевичу Кошко: бери тепленького на память о Лыкове!

Глава 10 Разговор с фон Мекком

Легко сказать – изловить Тугарина Змея. А как? Сначала требовалось понять, может ли один человек, да еще не служащий на чугунке, знать все о ее оборотах. Лыков понял, что ему нужны профессиональные сведения. Недолго думая, он телефонировал фон Мекку и напросился на лекцию по железнодорожному делу.

Магнат пригласил его домой. Он жил в скромном двухэтажном особняке на Пречистенке, там же и работал, а на Рязанскую улицу в правление приезжал не каждый день. Кабинет хозяина поразил сыщика. На стене висела огромная карта всех железных дорог России. По углам под стеклянными колпаками стояли модели паровозов. И кипы бумаг громоздились на письменном столе, аккуратно разложенные по темам.

– Николай Карлович, это правда, что вы начали свою карьеру с кочегара?