Узел

– Дальше, – продолжил фон Мекк, – они вместе идут к товарному кассиру и оформляют сделку. Грузоотправитель сдает груз и получает взамен накладную. В ней указаны количество товара, его характер и цена. Наш агент подтверждает, что именно это и привезено на станцию. Товарный кассир выдает грузовладельцу дубликат накладной и ставит на него штемпель с указанием даты. С этой минуты груз официально поступает на дорогу, и она несет ответственность и за его доставку, и за его сохранность.

– Вот! – обрадовался питерец. – А ночью пришли крючники и утащили его через дыру в заборе. И вам платить.

Фон Мекк сдержанно усмехнулся:

– В некоторых случаях нет.

– Это отчего же? Груз вы приняли, он лежит на вашей площадке…

– Согласно общему уставу российских железных дорог, они не платят за утрату или порчу груза в четырех случаях. Первый – он потерян по вине самого грузохозяина. Второй – он погиб по причине отсутствия или недостаточности упаковки. Третий – когда убыток возник из-за свойств самого груза, имеется в виду внутренняя порча, усушка, раструска… И четвертый – под действием непреодолимой силы.

– Это ураган с землетрясением? – уточнил Лыков.

– И ураган тоже. Но еще любая другая превосходящая сила, которую дорога не может одолеть. Например, всеобщая железнодорожная забастовка в октябре тысяча девятьсот пятого года.

– Как? – удивился сыщик. – Безобразия уже стали у нас непреодолимой силой?

– Смотря какие безобразия. Если те, что все мы наблюдали в пятом году… По их результатам год спустя Правительствующий Сенат дал разъяснения. Цитирую по памяти: «Явления общественной жизни, препятствующие правильному ее течению, могут быть подведены под понятие непреодолимой силы наравне с явлениями стихийных сил природы». Правда, дорога должна доказать в суде, что сделала все возможное, что относится к обязанностям исправного возчика, но этого оказалось недостаточно.

– И вы доказываете?

– Разумеется. Дирекция каждой дороги держит в штате поверенных по судебным делам. И не одного. У Московско-Курской их, к примеру, пятеро, да еще с помощниками. У нас трое. И без дела они не сидят.

– Так. Ну это, слава богу, в прошлом, – обдумал услышанное Алексей Николаевич. – А кражи? За них вы несете ответственность?

– Конечно. Но тут есть хитрость. Вы знаете, что по перевозке грузов прямого сообщения наши дороги состоят в установленном законом товарищеском отношении? И груз, сданный на одну из них, обязывает по возникающим из его принятия отношениям все другие дороги?

– Не понял, – растерялся питерец. – Можете пояснить? Что такое перевозки прямого сообщения?

– Это когда в доставке груза участвуют несколько дорог, а не одна.

– А товарищеские отношения как понять?

Николай Карлович терпеливо спросил:

– Ну, что такое товарищество, вы знаете?

– В общих чертах. Есть простое, есть полное, но в обоих случаях суть одна. Товарищи отвечают по его обязательствам всем своим имуществом, движимым и недвижимым.

– Правильно. Вот так же и у дорог. Если даже груз пропал на моей дороге, то в денежном возмещении участвуют все другие. Как совокупные должники.

– Но вы в первую очередь?

– Конечно, – согласился фон Мекк. – С меня начнут. Но если денег у Московско-Казанской дороги не достанет, то сбросятся всем железнодорожным миром. Это называется круговая ответственность.

– Ловко устроились, – заметил сыщик. – Что, и платят за вас?

– Дороги находятся между собой в тесной взаимосвязи. Грузы переезжают от одной к другой. Я постоянно за кого-то плачу, и за меня тоже то и дело возмещают убытки. Общий котел, иначе нельзя.

– Получается, что вам вообще безразлично, пропадают у вас грузы или нет, – жестко констатировал Лыков. – Ваши промахи оплатят все дороги сообща.

Николай Карлович возразил:

– Мне лично не все равно. Ведь наша дорога частная! И мы возмещаем из своих кровных. Но частных дорог в России все меньше и меньше. Правительство не первый год выкупает их в казну, уже две трети собрало в своих руках. А директорам казенных дорог, тут вы правы, на убытки наплевать. Их задача – перевозить военные грузы, если случится война. А пока мир, можно спать… И еще…

Фон Мекк вздохнул и продолжил:

– Если быть честным, мы не любим платить по претензиям и стараемся любыми средствами этого избежать. Исковая давность на железной дороге – всего один год, в виде изъятия из общих правил[31]. Вот наши юристы и тянут время, как могут. Претендатель[32] подает нам жалобу, а мы ни бе, ни ме, ни кукареку. Запрашиваем у него дополнительные бумаги или просто волыним.

– Тогда он идет в суд.

– Разумеется. Но и там дело буксует. Учет налажен плохо, станционные книги ведутся с нарушениями, сам черт ногу сломит, не то что судья. Процессы тянутся годами, иногда потерпевшему легче махнуть на нас рукой и смириться с убытками. Вот этим черным делом и занимаются все железнодорожные поверенные.

– Хорошо, – продолжил сыщик более миролюбивым тоном. – Если за кражу с вас взять нельзя, на ком повисают убытки? На грузохозяине?