Узел

– Правда, Алексей Николаевич. Когда я решил пойти в дело отца, то начал изучать его с низов. Пошуровал уголек в топку, да… Трудное дело, скажу вам. После меня повысили до помощника машиниста, а там уж и до машиниста.

– Что, и поезда водили? – уточнил Лыков.

– Водил. Когда командуешь паровиком, а за тобой тысячи пудов железа и сотни людей, это такое чувство… Да-а… А закончил ознакомление с делом в должности начальника станции. Когда меня позвали в исполнительные директора, я уж многое понимал.

– Очень хорошо, – констатировал сыщик. – Тогда просветите и меня.

Фон Мекк внимательно глянул на собеседника:

– Что именно вас интересует?

– Механизм перевозок. Как груз попадает на дорогу? Кто за него отвечает на разных стадиях? Где чья ответственность, кто платит за убытки? Какие документы отражают движение материальных ценностей? Какие служащие знают о ценностях? Для начала вот это.

– Любой железнодорожный агент знает о грузах или может узнать.

– Объясните сперва, кто такие эти агенты. У нас в сыскной так называют лишь вольнонаемных сотрудников. Хотя обыватели и журналисты огульно именуют агентами всех служащих полиции, что формально неправильно. Есть еще секретные агенты, то есть доносители. А у вас кто?

– Железнодорожными агентами называют всех служащих дороги, от начальника станции до последнего смазича, – пояснил фон Мекк. – Это официальный термин.

– И что, каждый, даже смазич, может узнать о грузах на дороге?

– Конечно, если служит на товарной станции. Путевой обходчик – нет, а он – да. Трудно ли подсмотреть, какой груз крючники затаскивают в вагон? Шел мимо и увидал, не надо даже усилий прилагать.

Лыков возразил:

– Подглядеть мимоходом сумеет всякий, кто шляется по станции, но это обрывочные сведения. А полные где взять? Кто знает обо всех грузах?

– Приемкой и отправкой товаров занимаются коммерческие агенты дороги. На каждой есть своя собственная коммерческая служба.

– Да, но такой агент тоже знает не все, а лишь про свой товар. А кто самый, как модно сейчас говорить, информированный?

– Начальник станции и товарный кассир, – тут же ответил фон Мекк. – Эти двое ведут полный учет поступающих и отправляемых кладей.

– А как все выглядит в последовательности? Как груз впервые попадает на железную дорогу?

– Через станционные ворота, – усмехнулся Николай Карлович. – Или приезжает на поезде со станции отправления.

– Давайте о том, что въехал в ваши ворота, – подхватил сыщик. – Кто его привез, где сложил, как передал на вашу ответственность и какие бумаги это отразили?

– Привез грузоотправитель…

– А это кто? Заводчик-мануфактурист?

– Нет, комиссионер. Наши предприятия, которые сделали ситец или миткаль, сами в Сибирь или на Кавказ его не продают. Для этого существуют торговые дома или посредники-комиссионеры. Вот они, купив готовый товар, к примеру, на Реутовской мануфактуре, привозят его ко мне на станцию Москва-Товарная-Вторая.

– Ага. Ломовики въехали в ворота, и что дальше?

– Дальше грузоотправитель ищет моего агента и оговаривает с ним условия отправки. На российских дорогах есть два вида грузов: малой скорости и большой.

Лыков взялся за карандаш:

– Когда я был в отставке и торговал лесом, то знал разницу. Но теперь уже забыл. Напомните, пожалуйста, суть.

Фон Мекк объяснил:

– Грузы малой скорости отправляются со станции в течение двух суток со времени поступления. Плюс даются сутки, чтобы они проехали каждые сто двадцать верст расстояния до пункта назначения. Еще сутки отведены на каждый переход вагона с одной дороги на другую. Естественно, тариф за такую перевозку будет ниже. А грузы большой скорости должны быть отправлены со станции на следующий день после прибытия и в сутки проделывать двести пятьдесят верст. Тариф для них выше примерно вдвое.

– И так на самом деле?

– Нет, конечно, – нахмурился председатель правления. – В действительности есть очередь к отправке, и иногда вагон приходится ждать неделю и больше.

– Очередь можно ускорить? Например, заплатив сверх тарифа?

– Запрещено законом. Все грузы отправляются в том порядке, в каком прибыли на станцию.

– Значит, они лежат на платформах и в пакгаузах, дожидаясь своего часа, – констатировал сыщик, черкая в блокноте. – Где именно?

– На каждой товарной станции есть две платформы: для грузов малой и большой скорости. Поскольку тарифы разные, учет на них строгий и раздельный.

– Но они лежат на виду, прикрытые рогожей?

– Да, все товары мы штабелируем.

– А что тогда хранится в пакгаузах? – не унимался коллежский советник.

– Товары, которые портятся от нахождения под открытым небом. Или те, чья очередь наступит еще не скоро.

– Вернемся к тому моменту, когда в ваши ворота въехал ломовой извозчик. Два агента встретились и договорились: ситец должен быть доставлен в Саратов как груз малой скорости. Что происходит дальше?