Узелок на память (Фельетоны)

Убучение средней школы прохадил в г. Бел гораде до 9 кл. для востоновление моей учобы так и не мог добицца. Мене придложила помоч бывшия Директор магазина Конова в то време я был зам. директор она принесла отестал скозала я любю тебе ми лой мой и паздравила мене и он лижал до 62 июля. За этот отестал я неплотил и не знал что он поделон она мне зае вила сирдешный дружок по этому такую любезнось сделола. 22.VII 62 г. И. МАНИН».

Что и говорить, оценки в «отестале» зрелости явно завышены! По русскому языку, в частности, и по поведению в особенности. Ведь Иван Романович выкидывал такие коленца, за которые следовало бы не только в угол поставить, но и на… скамейку посадить!

А он и не стоял и не сидел. Умел концы с концами сводить. При скромной зарплате — 83 рубля в месяц — и четырех едоках Манин изловчился сколотить изрядный капиталец. Как любитель лихой езды, приобрел «Москвича». Поездил сезон — пришел к выводу: не на того рысака поставил. Продал. Купил «Победу». Усадил жену, ребятишек, набил всякой всячиной багажник, сунул за пазуху бумажник — и айда на Черноморское побережье. Отдохнул в санатории, прокатился с ветерком по горным дорогам Кавказа — потянуло к оседлой жизни.

Загнал с выгодой «Победу» — сторговал полдома. Расположился. Показалось тесновато. Поднатужился: за семь месяцев скопил еще кругленькую сумму и купил вторую половину дома. Стал полноправным хозяином апартаментов площадью в 151 квадратный метр. И опять же концы в воду: одну половину особняка оформил на жену, другую — на тещу. Видимо, он запамятовал, что у тещи — Федулы Ивановны Кухаровой — своя собственная крыша над головой, а под той крышей — пятьдесят семь квадратных метров жилья.

И стали Манины-Кухаровы жить-поживать да нового добра наживать. Но надо же такому случиться! Кто-то вынес сор из их особняка.

Снова прокурор пригласил Ивана Романовича на аудиенцию. Так, мол, и так, гражданин Манин… Наследства от бабушки, как нам известно, вы не получали, по облигациям государственного займа крупных выигрышей вам не выпадало, отложить со своей зарплаты многого вы не могли. Откуда ж у вас такие тысячи?

— Раза два-три в преферанс выигрывал, — невнятно пробормотал директор хозрасчетного магазина.

— Только и всего? — усмехнулся прокурор.

— Ну еще с автомашинами сделал манипуляцию…

— Спекуляцию, хотите сказать?

— Выходит, так…

— Однако, гражданин Манин, и этой выручки маловато для полного баланса!

— Вы, я вижу, намекаете на магазин! — ощетинился Иван Романович. — Не выйдет, товарищ прокурор! Там у меня тютелька в тютельку! И за прилавками и в в кассах!

Городской суд установил, что домовладение № 33 по улице Заречной приобретено Маниным на нетрудовые доходы, и решил изъять его безвозмездно.

Минул месяц, за ним другой. И вот на днях наш коллега из редакции городской газеты журналист Анатолий Гуськов, проходя по улице Заречной, увидел в окне дома № 33 знакомую физиономию.

— Как живем-можем, Иван Романович? — поинтересовался он с присущим ему профессиональным юмором.

— Спасибо на добром слове, — ухмыльнулся Манин. — Как видите, живу — не тужу. Хотя и за квартплату… Гроза прошла сторонкой. Пожурили малость за пережитки прошлого в сознании. Дали устный выговор, без занесения… Ну, отестал еще конфисковали.

Анатолий Гуськов не поверил. Неужто мошенника, пойманного за руку, этак слегка пощекотали и отпустили с миром?!

Редакция городской газеты запросила партийную организацию горпромторга, какова ее позиция в отношении «пережитков» Манина. Секретарь партбюро Блохин официально ответил: «Да, Иван Романович, согласно § 2, пункту „г“, понес соответствующее наказание — получил выговор без занесения в учетную карточку».

Небо над головой Манина опять заголубело. Видимо, на улице Заречной и в ее округе такой «климат». Мягкий, благодатный… для комбинаторов.

Манин наказан партийной организацией за то, что-де он «не вел борьбы с остатками частнособственнической психологии и другими пережитками прошлого и тем самым нарушил моральный кодекс».

Нет, не тем аршином меряют горпромторговцы деяния Манина. И не теми именами называют совершенно очевидные вещи… Деньги, как говорится, — дело наживное. Но когда они наживаются нечистым способом, тогда с их владельцем надо объясняться на языке не столько морального, сколько уголовного кодекса.

Это будет и вернее и назидательнее.

Зосима — покровитель пчел

Из-за Оки потянуло студеным ветром. Над садом закружились белые мухи снежинок. Дед Евсей перетащил колхозные ульи в омшаник.