Ужас без конца

— Еще как может, — решительно сказал Антоха и, отпихнув Марка, задернул плотные темные шторы.

В следующую минуту все трое смотрели друг на друга.

— Нам показалось. Это просто глюк. Мы хотели ее увидеть, вот и увидели. Бывает такое, — сказал Марк.

— Может, и бывает. Но проверять я не буду. — Пика сел в кресло, потянулся было к недопитому пиву, но отдернул руку. Хватит на сегодня.

— Ладно, все нормально, — бодро сказал Антоха. — Даже если и не показалось, мы-то здесь, а она — там. Мы же не собираемся к ней выходить. А в дома она заходить не умеет.

Кто бы ни остался снаружи, за закрытыми окнами, сюда это создание не проберется, так что бояться нечего.

Друзья убрали за собой, а потом стали устраиваться спать — кто на диване, кто на раскладных креслах. Если им и было страшно, каждый всячески пытался скрыть это от остальных.

О Длинной Даме, не сговариваясь, не упоминали. Хватит уже, наговорились, мерещиться начало всякое. По крайней мере, Марк твердо решил для себя: ему показалось.

Только и всего.

Воскресенье

Антоха ненавидел родителей. То есть когда-то, наверное, он их любил, ведь все дети любят маму и папу, но это было давно, пока он не понял, что они — мерзкие пьяницы, готовые на все ради бутылки. Выпивка по выходным и вечерам превратилась в постоянные попойки, а единственное, что волновало родителей, — где взять денег на опохмел.

До детей им дела не было. Антоха и Анюта были одни против них, одни на всем белом свете, а потом Анюта пропала. Ей было всего десять, и однажды она просто не вернулась домой. Антон, который был на два года старше, лежал в больнице с аппендицитом и узнал обо всем, когда выписался.

Сестру искали, но не нашли. Так Антон остался в полном одиночестве.

А родители, кажется, и не заметили особой разницы, разве что стали пить еще больше.

Одно хорошо: у Антона в их деревянном полуразвалившемся доме была собственная комната, которая запиралась на хлипкий замок. Поэтому, пока мать с отцом орали пьяными голосами и дрались на кухне, он сидел у себя, сунув наушники в уши и включив музыку погромче.

Иногда так и засыпал, не сняв их. Как в этот раз.

Проснулся среди ночи: тело затекло, было холодно, музыка в наушниках смолкла. Антоха вытащил наушники, и тут ему послышалось, будто кто-то негромко произнес его имя.

В комнате было темно, и он поспешно схватил телефон, мазнул пальцем по экрану, посветил по углам. Никого, конечно же. Из соседней комнаты доносился храп отца. Угомонились, слава богу.

Антоха хотел раздеться, расправить постель и лечь, но тут голос раздался снова. На этот раз сомнений быть не могло: кто-то звал его.

Кто-то, стоящий на улице. За окном.

Он почувствовал, как тело покрылось ледяным потом. В ушах застучало, дышать стало трудно.

— Антоша! — Голос был женский. — Ты слышишь?

«Длинная Дама! Она пришла за мной!»

Но в следующий миг Антоха сообразил, что голос не женский, а детский. И не просто какого-то там незнакомого ребенка, а…

— Анютка! — Он подскочил на кровати, как подброшенный, подбежал к окну.

Не думая, не размышляя, рывком раздернул занавески в разные стороны и выглянул наружу.

Антоха не ошибся. Она стояла в палисаднике, возле растущих у забора кустов смородины — маленькая девочка с темными кудрявыми волосами, в брючках и футболке. Анюта, его пропавшая без вести три года назад сестричка. Единственный родной и близкий человек.

— Анютка, — снова сказал он, чувствуя, что по щекам текут слезы, — нашлась!

Что же он стоит! Она ведь замерзла: зима на дворе, а сестра в одной футболке. Антоха схватился за задвижку, затряс ветхие рамы, рванул на себя створки.

Холодный воздух пролился в комнату, как ледяная вода. Антоха уперся руками в подоконник, перемахнул через него и приготовился спрыгнуть на землю, как тут вдруг до него дошло: что-то не так.

Да не просто «что-то» — все не так в ночном визите сестры! Почему она не постучала в дверь? Почему стоит там, у забора, и зовет? Да и не может эта девочка быть его сестрой: она слишком мала, а ведь Анюте сейчас должно быть тринадцать!

Антоха никогда не отличался особой сообразительностью, Пика вечно говорил, что он — тормоз, а сейчас еще и спросонок… Но теперь, когда холод обжег его кожу, укусил за щеки, Антоха понял, понял сразу и совершенно отчетливо: его обманули!

Она обманула — Длинная Дама.

Антоха попытался вернуться в комнату, но тело его словно парализовало, руки бессильно повисли. Беспомощный, перепуганный, парнишка смотрел, как невысокая хрупкая фигурка девочки меняет очертания, вытягивается, становясь все выше. Вместо брюк и футболки, в которые Анюта была одета в день исчезновения, на ней теперь было белое долгополое одеяние.

Длинная Дама шагнула к нему, протянула руки. Чей-то голос внутри Антохиной головы кричал ему: «Падай назад! Залезай внутрь!», но Антоха ничего не слышал, не мог разобрать ни слова.

Словно зачарованный, смотрел он на Длинную Даму, на бледное лицо, что светилось призрачным светом, на волосы, которые извивались, подобно черным змеям, и, сам того не замечая, оказался рядом с жуткой гостьей в палисаднике.