Узкая дверь

Вы, Рой, возможно, читали об этом несчастье в газетах, но, наверное, уже ничего не помните. Подобные случайности, к сожалению, довольно часто случаются в старых домах и обычно по некой комплексной причине: простое невезение плюс смешанная электропроводка плюс оголенные провода плюс человеческая ошибка. Кристофер Милк, школьный сантехник, был единодушно признан виновным в собственной смерти и единственной жертвой этого несчастного случая. Обсудив случившееся, коллектив школы «Король Генрих» пришел к выводу, что могло быть гораздо хуже. Мог погибнуть и кто-то из учеников.

Я не очень хорошо помню, как прошел остаток того дня, не говоря уж о том, что меня все время преследовал запах горелой человеческой плоти. Я, правда, помню, что «Скорая» приехала буквально через пару минут после звонка Синклера; помню еще, что Джером ни за что не позволял мне даже заглянуть в театр, а Скунс все время ел меня взглядом, словно именно я была виновата в случившемся. Еще я помню, что Синклер выставил нас всех из школы, как только решил, что я уже достаточно пришла в себя. Вот тут-то и пришел конец моим планам оживить уснувшие воспоминания: мне стало ясно, что отныне школа будет доступна исключительно для полиции.

Но в тот день я в любом случае узнала гораздо больше, чем ожидала. Милки тогда действительно был в школе вместе с Конрадом. Его неловкое, невнятное извинение и явное желание заставить меня поскорее уйти и не мучить его вопросами отнюдь не были связаны с отсутствием светскости и обыкновенной неуклюжестью, а, напротив, имели куда более глубокий смысл. Нет, он явно пытался сказать мне что-то важное. Именно поэтому я совершенно не сомневалась – как бы сильно всем ни хотелось считать это несчастным случаем, – что Кристофер Милк был убит.

Глава десятая

20 июля 1989 года

Потом, естественно, у меня уже не было ни малейшей возможности не спеша обследовать школу в поисках дальнейших подсказок. Полиция тщательно изучила каждый сантиметр нашего Маленького Театра и привезла в школу инженера-электрика, дабы тот мог подтвердить или опровергнуть установленную причину несчастного случая, поскольку обслуживавшей школу страховой компании требовались детали происшедшего.

Было официально заявлено, что это смерть по неосторожности. Погибший – технический работник школы, не имеющий должного опыта и знаний, – видимо, забыл проверить, находится ли провод под напряжением, прежде чем сунуть металлическую отвертку в розетку. Ну что тут скажешь, Рой. Министерство здравоохранения и безопасности ничуть с тех пор не изменилось и действовало тогда точно так же, как и сейчас. Впрочем, ни учителя, ни технические сотрудники «Короля Генриха» не были так уж потрясены или удивлены случившимся, ибо никто из них не считал Кристофера Милка человеком достаточно надежным.

Разумеется, я не могла рассказать Доминику, что в момент трагического происшествия находилась в школе. Пришлось подождать, пока он сам не прочел об этом несчастном случае в «Молбри Икземинер». Правда, после гибели Милки прошла уже почти неделя («Икземинер» у нас, как известно, выходит по вторникам), да и я почти все это время была больна. Доминик утверждал, что это у меня «обычный грипп конца триместра».

– Так очень часто бывает, – объяснял он мне за завтраком. – Ты мчишься на всех парах, успешно завершаешь триместр, и как только дети уйдут на каникулы – р-раз, и готово: две недели валяешься в постели с гриппом. – Он улыбнулся и подал мне кружку с чем-то очень горячим и душистым. – Мы тебя быстренько на ноги поставим. Это, между прочим, рецепт моей матери. Лимон, горячая вода, корица, гвоздика – и добрая, поистине целительная, доза рома. Выпей и сразу себя лучше почувствуешь.

Держа кружку обеими руками, я смотрела, как Доминик намазывает тост маслом. Эмили ела цельнозерновые хлопья с молоком, старательно отделяя коричневые от золотистых; растущая кучка коричневых хлопьев у нее на тарелке была похожа на мертвых пчел.

– Ух ты! А ведь я знал этого парня. – Доминик наконец-то заметил на второй полосе «Молбри Икземинер» заметку о гибели Милки. На первую полосу это событие явно не тянуло. Пока Доминик читал, я внимательно следила за выражением его лица, делая вид, что прилежно пью целительный напиток, в котором явно было слишком много рома, у меня даже глаза от его горячих паров слезились.

– Что там случилось? – спросила я.

Доминик пожал плечами:

– Несчастный случай в «Короле Генрихе». Погиб техник-смотритель. Милк. Ты его знала?

– Да, пару раз видела. Вот бедолага. А ты что, действительно его знаешь?

– Мы вместе учились в школе. Не то чтобы дружили, но я, в общем, хорошо его помню. Мы его прозвали Милки, потому что нам казалось, что он похож на этого малыша из рекламы белого шоколада «Милки Бар».