Узлы

Тимофей Платонович кивнул, сел в шезлонг и раскрыл зонт-трость. Жирные капли забарабанили по нейлоновому куполу. Он устроился поудобнее и принялся смотреть в спагетти дождя, как в телевизор. Вскоре случилась дремота, и Тимофей Платонович забылся в карандашном наброске сновидений. Через семь минут и сорок семь секунд зонт выскочил из ослабевших рук. Редкие капли затихающего дождя упали на лицо, Тимофей Платонович очнулся. Зонт лежал на боку меж шезлонгами, запоздало защищая от воды книгу, обронённую посудомойкой. Тимофей Платонович поднял книгу.

– Д-ръ Макс Оффнеръ. Умственное утомленiе. Сущность умственного утомленiя, методы его измѣренiя и польза этихъ измѣренiй для обученiя, – прочёл он на обложке и непроизвольно принялся листать сырые страницы. Внутри нашлась открытка с чёрно-белой фотографической копией двухэтажного деревянного дома с резными наличниками и крыльцом. Перед домом торчал клок необлагороженной земли, чуть поодаль виднелось голое дерево, будто сгоревшее в пожаре собственных страстей. Тимофей Платонович перевернул открытку. «Россия. 1900-1905 г.г. Центральный Приют колонии посемейного призрения Преображенской больницы пациентов в г. Воскресенске (Новый Иерусалим), Звенигородского уезда, Московской губернии.»

– Здравствуйте, уважаемый! – послышалось рядом. – Билетик предъявите.

Тимофей Платонович поднял глаза и увидел перед собой кондуктора в дождевике цвета хаки, с чёрной нагрудной сумкой и двумя рулонами билетов на ремне.

– Что простите?

– Билет предъявите, пожалуйста.

– Какой билет?

– Как какой?! На троллейбус…

– Какой троллейбус?

– № Т25.

– Не понимаю, о чём вы говорите…

– Я говорю о билете на столичный троллейбус № Т25!

– Да нет у меня никакого билета на троллейбус! Тем более на столичный! Кому он нужен?!

– Кому он нужен? – изумился кондуктор. – Людям он нужен… Ездит он со штанговым токоприёмником на крыше… С оптимальным для столичного трафика интервалом… Преодолевает расстояние в 7,5 км., в пути находится 35 минут… Пассажиров перевозит злых, неудовлетворённых, невежественных… Вот прям как вы! Высаживает и подбирает их на остановках: Ильинские ворота, Армянский переулок, Покровские ворота, Лялин переулок…

– Что за чушь вы несёте?!

– Не перебивайте!.. Площадь Земляной вал, сад им. Баумана, Площадь Разгуляй, Елоховская площадь…

– Зачем вы всё это мне говорите? – крикнул Тимофей Платонович.

– Да, зачем?! Ведь это всё уже не правда! Вытесняются троллейбусы с московских улиц мутантами дуобусами!!! Ох, что же делать, что делать?! – завыл кондуктор.

– Да вы что?! Ебанулись тут все что ли?! – не выдержал Тимофей Платонович.

– Ах, вот как?! Мало того, что вы безбилетник, так ещё и матерщинник! Всё! Хватит с меня ваших разговоров!.. Платите штраф за безбилетный проезд… и нецензурную брань в общественном месте!

– Штраф?

– Штраф!

– А, может, я у вас билет куплю?

– Какой билет?

– Да на троллейбус ваш!

– Нет у меня никаких билетов!

– А это что? – Тимофей Платонович указал на два рулона билетов на ремне.

– А это старые билеты… ещё советских времён… Продаже не подлежат!

– На кой чёрт вы их тогда нацепили?!

– Так… для красоты… профессиональный реквизит…

Тимофей Платонович вдруг перестал сердиться и сделался серьёзным.

– Какое же безумие… какое безумие… – задумчиво проговорил он. – Прочь от этого безумия… Прочь! А ведь знаете… прежде чем задремать… я мечтал… даже нет… обдумывал…

– Что обдумывали?

– Потопиться!

– Ну так топитесь! Или штраф платите!

– А штраф какой?

– 5000 евро!

– Сколько?!

– Да-да! Воды хоть и нейтральные, но штрафы уже европейские! Плюс 5000 рублей за нецензурную брань!

– А почему за нецензурную брань в рублях?

– Потому что русский мат таксируется только в рублях! – гордо заключил кондуктор.

Ливень прекратился. Просветлевшее небо замерло, вслушиваясь в разговор на палубе. Кондуктор потянулся, зевнул и расстегнул дождевик.

– Ну? Я жду… А если не дождусь – придётся доложить начальству!

– Нет, не надо никому докладывать… я устал… я так устал… от всего этого… а тут… такой прекрасный повод… почему бы и нет… хоть и страшно, конечно…

– Что вы там бормочите? Денег что ли не хватает? Могу сделать скидку… 25%!

– Нет… я лучше потоплюсь…

– Ладно, я сегодня щедрый… 50%!

– Спасибо, не сто́ит…

– Совсем с деньгами туго? Что ж… давайте скину вам 75%!

– Нет-нет… я потоплюсь…

Тимофей Платонович устремился прочь, запутался в мотках непонятно каким образом оказавшегося на верхней палубе каната, споткнулся, с горем пополам перебрался через левый борт и плашмя полетел в ртуть.

– Ну, счастливого пути! – пожал плечами кондуктор, спрятал в нагрудную сумку книгу про умственное утомленiе, которую расценил как крайне полезную, поднял зонт-трость, аккуратно сложил его и направился было к корме, но столкнулся с кастеляншей. Та всплеснула руками, погрозила пальцем и, несколько сменив траекторию, продолжила двигаться к пространству, которое двадцатью секундами ранее ещё занимало тело Тимофея Платоновича. За кастеляншей ковылял огненно-рыжий матрос.

– Что, механик, опять доверчивых пассажиров дуришь? – спросил он.