Узлы

Тем временем из лифта напротив вышла бледная женщина в коричневом платье-футляре, воротник и манжеты которого окантовывали искусно вязаные крючком кружева, и скрылась за стеклянными дверями. В «La terrasse» уже давно начался обед. Иннокентий устроился за маленьким круглым столиком в самом отдалённом углу ресторана. Напротив него сидела влогерша. Он попеременно трогал её ладони, щёки, волосы, что-то нежно шептал на ухо, пытался кормить, смешить и нравиться. Евграф Петрович Бабочкин, Андрiй Скляренко и поэт сидели все вместе, молча впихивали между зубами ложки, вливали в себя суп и изредка обменивались весьма неутешительными соображениями. Громкий голос Степана Стрюцкого раздражал всех присутствующих. Степан снова пил и угощал Клавдию, но та упрямо отказывалась. Женщина в коричневом платье-футляре тихо поздоровалась, смутилась и села за первый попавшийся столик. Официант проворно подал горячую закуску. Степан Стрюцкий, завершивший свою трапезу, изнывал от скуки. Незнакомка пробудила в нём интерес. Он схватил свой хайбол, расплескав при этом содержимое, и дёрнул за локоть Клавдию:

– Пойдём знакомиться!

– Я ем, – последовал недовольный ответ.

Стрюцкий подсел за столик к незнакомке. Она посмотрела на него большими зелёными глазами и улыбнулась. Морщинистое лицо озарилось золотыми лучами, заструившимися сквозь панорамные окна. Прожжённое насквозь синтепоновое марево зашевелилось, поползло и скоро вновь заслонило солнечный свет. Степан улыбнулся.

– Приятного аппетита! А вы… откуда взялись?..

– А я… из каюты… взялась…

– Не видел вас прежде… Не видел…

– А я до сего дня никуда оттуда и не выходила… Болела чрезвычайно… Морская болезнь у меня…

– Что же вы тогда плаваете, коль у вас морская болезнь?

– Да я и не знала, что у меня морская болезнь… Я же первый раз плыву.

– Понятно… А меня Степан зовут.

– А я Марианна Родионовна. Приятно познакомиться, – сказала женщина и протянула через стол бледную руку. Стрюцкий пожал чужую ладонь. Марианна Родионовна, конфузясь под внимательным взглядом собеседника, приступила к обеду.

– Я из Питера. Работаю там главным специалистом в Государственном бюджетном учреждении.

– Я тоже из Питера. Упаковщица на кондитерской фабрике…

– М-м-м, сладкая работа… И сколько же конфет вы за смену съедаете, а? – попытался пошутить Стрюцкий.

– Ни одной… У меня сахарный диабет.

– А-а-ах…

Случилось неловкое молчание. Марианне Родионовне подали суп. Степан Стрюцкий звякал льдинками в коктейле.

– Я в Германию в отпуск плыву, – наконец нарушил он тишину

– А я – в Швейцарию… Накопила денег, со сберкнижки сняла… И вот теперь еду… За эвтаназией. Я уже пожила, пусть теперь Тимофей поживёт…

– Тимофей?

– Да, Тимофей… Это сын мой… Молодой он у меня… Талантливый!.. Очень талантливый…

– Ну и пусть себе таланливый… а вы-то…

– Конечно же, пусть… Пусть!.. – перебила Степана Марианна Родионовна. – Пусть живёт! Во всю мочь живёт!.. Очертя голову!.. Точно угорелый… без памяти… без оглядки… А я уже отжила своё… Уже отжила… Потому и плыву… – она вздохнула. – А вдвоём нам нельзя… Никак нельзя… Не помещаемся… Всего-то 18 метров… Коммунальный коридор, коммунальная кухня… Удобства, простите, коммунальные… Некрасиво… Посему я и захотела, чтобы хоть в конце всё как у людей сложилось… Тимофей, конечно, мне предлагал, как он выражается, минимизировать расходы… В Неву упасть… или в Фонтанку… Несчастный случай, мол… Ещё под машину предлагал броситься… Но… как-то всё это не по-людски… Как-то всё это… чуждо что ли?.. А в Цюрихе!.. Наемся конфет заграничных до воспалительного поражения кожи и… под капельницу смертоносную… Ра-а-аз и нет меня! Красота.

– Эвтаназия… Да-да, знаю я о таком… кхм… способе… А вы что-то поторопились… Я тут от коллег из Москвы слышал, что в России собираются вводить этот самый суицидальный туризм… в эту вашу Швейцарию… Вы тут плывёте, блюёте… пардон, морской болезнью страдаете… а так – купили путёвку и полетели… Никакой головной боли по поводу билетов, трансферов, гостиниц… Вас и встретят… кхм… и проводят…

– Суицидальный туризм?.. Как интересно… Но я в общем-то и так неплохо себя чувствую… Только, конечно, морская болезнь… Не знала я о ней… Но так мне хотелось хоть раз в жизни поплыть куда-нибудь на большом-пребольшом корабле… И вот она я… Плыву! Конечно, если бы не Тимофей, я бы не поплыла… Куда мне?.. Я бы и не справилась со всем… А он мне помог… Очень помог! Все билеты купил, в швейцарскую клинику меня определил, все наши местные больницы обошёл, все справки достал… Взятку пришлось дать, конечно, нашим врачам. А куда же без этого?..

– А зачем взятку?

– Дабы мне выдали документы, что мой недуг несовместим с жизнью… В противном случае в эвтаназии отказывают.

– А-а-а… Какого вы себе помощника вырастили! – похвалил Стрюцкий.

– Я старалась… Он мне даже сопровождающую нашёл. Барышню, русскую эмигрантку… Я же по-иностранному не говорю, заеду ещё куда-нибудь не туда… А эта барышня меня в немецком порту встретит и прямиком до Цюриха проводит.

Стрюцкий звучно провозгласил:

– Андрiй! Вон, погляди… Тут люди сами на смерть едут, а ты говоришь «война»!..