Узлы

Никто ему не ответил, лишь мобильный телефон пропищал в кармане брюк. Степан извлёк его наружу и вслух прочитал смс-сообщение:

– 18 марта выборы Президента Российской Федерации. Если в этот день вы будете находиться не по месту регистрации, то голосуйте на любом удобном участке. Для этого подайте заявление в МФЦ на сайте https://www.gosuslu…

Степан Стрюцкий растерянно покрутил головой. Прочие пассажиры отвлеклись от обеда и переглянулись. Стрюцкий перечитал про себя сообщение, беспокойно шевеля губами, и растерянно огляделся.

– Это чего же, получается, весна пришла? – вопросил он.

Клавдия извлекла свой смартфон и радостно ответила:

– Действительно… Весна пришла… Сегодня… С 16-ым марта всех!

– Как это понимать? – возмутился Стрюцкий. – Вчера было 94 февраля, а сегодня 16 марта?! Мало того, что с февралём затянули, так и март купировали… Целую его половину!

Прочие пассажиры достали свои смартфоны.

– Да, всё верно…

– И правда!.. 16 марта…

– Это всё из-за выборов!

– А при чём здесь выборы?

– Да будет вам!..

– А що їм ці вибори? Ніби не зрозуміло, кого президентом зроблять…14

– Это как же я теперь голосовать буду? Это где же я теперь голосовать буду? – спохватился Степан Стрюцкий.

– Нiде!

– Но я обязан!..

– Кому?

– Сам себе! Это мой гражданский долг! – Степан осушил хайбол. – И что же? Никого не интересует, что выборы так неудачно влепили… Прямо посреди нашего путешествия? – возмутился он.

– Меня только весна интересует… Весна – это хорошо, – мечтательно улыбнулся Евграф Петрович.

– Теперь придётся искать избирательные участки в Германии… Они ведь должны там быть, верно? – не унимался Степан.

Иннокентий и влогерша встали из-за стола и направились к выходу.

– Вроде бы… должны быть… при Посольствах РФ, – сказал Иннокентий.

– Погуглите, – добавила влогерша, прежде чем они вышли.

Официант принёс Марианне Родионовне жаркое в глиняном горшочке.

– Повторите, пожалуйста, – попросил у него Стрюцкий и указал на свой пустой хайбол.

Евграф Петрович Бабочкин, Андрiй Скляренко и поэт отобедали и собирались прогуляться по верхней палубе.

– А вы с нами не желаете? – поинтересовался Бабочкин у Марианны Родионовны.

– Я?.. Да… только доем, – ответила Марианна Родионовна и принялась энергично жевать.

– Да вы не торопитесь! Мы подождём!

– Господа! – продолжал беспокоится Степан Стрюцкий. – А вы где собираетесь голосовать?

– Похоже, никто голосовать и не собирается, – констатировал поэт.

– Что? И вы тоже? А как же гражданский долг? Ведь, как там говорится, поэт поэтом может и не быть, но гражданином слыть обязан!..

– С некоторых пор я… стараюсь уклоняться…

– От чего?

– Ото всего… выборов… налогов, сборов… отношений, подношений, прощений, мщений…

– Как же так? Как так?! Тотальная безответственность! Инфантильность, я бы сказал! Как же плохо, когда лишь ты один аккумулируешь в себе обязательность, серьёзность!..

– Не надірвися!15 – предупредил его Андрiй Скляренко.

Официант поставил перед Стрюцким наполненный хайбол, Степан отпил и обернулся:

– Клавдия, а ты? А как же ты?

– Я?.. Голосовала… Прежде. Раза три-четыре… А потом перестала… Скучно.

– Мудра жінка… Навіщо голосувати? Все і так вирішено!16

Марианна Родионовна закончила обедать. Евграф Петрович Бабочкин подхватил её осторожно под локоть и увлёк сквозь стеклянные двери на палубу. Следом за ними вышли Андрiй Скляренко и поэт. Степан Стрюцкий вернулся на прежнее место, возле Клавдии, и начал долго и нудно монологизировать на социально-политические темы.

Вскоре в «La terrasse» вошёл сопроводитель груза, он пристукивал подошвой армейских ботинок в такт словам и орошал воздух вокруг себя слюной. За ним, чуть наклонив туловище вперёд, шествовал старший помощник капитана. Они заняли дальний столик, в углу.

– Накройте нам, пожалуйста, обед на троих… Принесите сразу все блюда и не мешайте, – распорядился старший помощник. Официанты проворно заставили стол тарелками и исчезли.

– Не хотят они нас, понимаете, – шептал сопроводитель груза.

– Что это значит? – тихо вопрошал старший помощник.

– Не будет у нас никто груз принимать!

– И что же нам теперь делать?

– Не знаю… Они сказали, делайте, что хотите…

– А кто должен был груз принимать?

– Да кто ж его знает… Какие-то члены какого-то комитета что ли…

– Одним словом, пункта доставки теперь у груза нет?

– Нет.

– А про отсутствие суши вы сказали?

– Сказал…

– А они что?

– Да их этот вопрос как-то вовсе не заинтересовал…

В «La terrasse» вошёл капитан и присоединился к старшему помощнику и сопроводителю.

– Груз наш принимать отказываются!

– А зачем же мы тогда его везём?

– Да вот поди теперь… разберись…

– А кто это сказал?

– Полковник!

– А про сушу ему доложили?

– Доложили.

– И?

– Не заинтересовался он… Скажем так, воспринял, как нечто будничное…

– Понятно. Я тоже связался с руководством судоходной компании… И… результат почти такой же!.. «Нам всё равно… Мы заняты… Это не в нашей компетенции…» И прочее… прочее…

– Что делаем?

– Да, что делаем?

– Что делаем – ума не приложу, – капитан схватился за столовые приборы. – Предлагаю прежде поесть… А потом будем принимать решение.