Узнай меня

Он продолжал стоять на дорожке, ведущей от порога, мешая ей тем самым пройти. А ее ждала прогулка. Ежедневная прогулка к пирсу. Она должна была промерзнуть, промокнуть, устать. По возвращении в дом в ее голове не должно было остаться ни единой мысли. Ничего в ней самой не должно было остаться, кроме желания согреться чашкой густого сладкого шоколада.

Она шагнула. Он продолжал стоять. Она подумала, что если сделает еще один шаг, то непременно уткнется носом в его куртку. В то самое место, где кончалась молния и начинался воротник, который все время разъезжался, когда русский не придерживал его пальцами. И видно было его шею. Крепкую, смуглую, с нервно дергающимся кадыком. Если она шагнет, то ее лицо окажется прижатым к его шее.

– Мне надо идти, – проговорила она, чувствуя, что краснеет от собственных мыслей. – Вы позволите пройти?

– Да, да, конечно.

Он посторонился. Она прошагала мимо и тут же поняла, что он пошел за ней следом.

– Вам не стоит за мной ходить, Сергей, кажется? – покосилась она на него, обернувшись. – Это моя прогулка.

– Я вам не помешаю. – Он попытался улыбнуться, но губы его не слушались. – Буду просто идти рядом и смотреть.

– Вы не поняли, – чуть повысила она голос. – Это только моя прогулка. Мне не нужно сопровождение. Вам понятен простой русский язык? Разговорный русский?

Они остановились между их домом и домом Петри. Краем глаза она заметила какое-то движение в его кухонном окне. Он наблюдал за ними. Это успокаивало. Дарило ощущение защищенности.

– Дальше я иду одна. – Она повернулась, шагнула в сторону пирса.

– Но вы не можете меня бросить тут одного, – слабым голосом возмутился русский. – Вас ко мне приставили.

– Что меня к вам? – Она даже не остановилась.

– Вас приставили ко мне в качестве гида, – уточнил он, догнал, пошел рядом. – Я попросил у местных властей сопровождения. Мне указали на вас.

– Ага…

До пирса оставалось метров десять. Длинный бетонный язык матово поблескивал от ледяной корки. Идти будет неудобно, скользко. Интересно, как он справится? Подошва его ботинок не удержит его. Русский поскользнется и шлепнется. И окончательно промерзнет. Это была самая обдуваемая точка острова, если не считать маяка. Но туда она редко ходила. Только с Олегом. Летом. Они поднимались на самый верх по надежной деревянной лестнице. Выходили на смотровую площадку и подолгу смотрели на узкую полоску горизонта, делившую синеву неба и моря пополам.

– Вам не следует ходить за мной, Сергей. – Она встала спиной к морю, преграждая ему путь. – Очень скользко. Холодно. Вы можете упасть в море. И тогда…

– Что тогда? – Он с тоской смотрел на бетонку, покрытую хрустящей морозной коркой.

– И тогда вас уже никто не спасет, – добавила она с недоброй улыбкой.

– Я отлично плаваю, – возразил Устинов.

И снова вцепился посиневшими пальцами в воротник куртки, пытаясь закрыть шею от пронизывающего холодного ветра.

– Здесь все отлично плавают. Но это не спасает, если вы окажетесь в зимнем море в толстой неудобной одежде. Полторы минуты.

– Что полторы минуты?

– Полторы минуты вы сможете сопротивляться силе волн. Потом ваше тело стремительно остынет, и вы пойдете ко дну.

– Вы так говорите об этом, – произнес он с упреком, неуверенно потоптался, постучал ботинками о промерзшую землю.

– Как?

– Безжалостно.

– Это всего лишь статистика. И у меня совершенно нет причин вас жалеть. Раз вы сами напрашиваетесь на неприятности.

– Почему? Мы же соотечественники.

Губы его уже почти не слушались. Лицо побелело. Пальцы, придерживающие воротник, казались одеревеневшими.

– Это не делает нас с вами ближе, Сергей. – Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг проговорила с раздражением: – И идите уже в тепло, пока не свалились с жестокой простудой.

И она пошла на пирс, не оборачиваясь. Его шагов за спиной не было слышно. Может, ушел греться. Может, превратился в ледяную статую. А плевать! Ей-то что за дело? Пусть с ним случится что угодно. Ей плевать! Он приехал сюда, чтобы отыскать ее. Отыскать и сдать Кадашову. А тот ее убьет. И убивать наверняка станет долго. Вряд ли за эти три года жажда мести в нем поутихла. Вряд ли он смирился со смертью сына и потерей миллионов.

Глава 9

Никогда не затеряешься в глуши. Никогда. В любой крохотной деревеньке тебя найдут и вычислят, потому что там каждая тварь на счету. Даже в тайге не скрыться. Ты обязательно там наследишь. Капканами на зверя. Лыжней. Запахом дыма из печной трубы. Развороченной грибницей и помятой травой.

Люди, окруженные огромными пустотами, крайне любопытны к редким окружающим. Им важно знать: как там поживают соседи. Что они покупают в сельском магазине? И откуда у них на все это деньги? Они тянутся к общению, пристают с вопросами. И если ответы их не устраивают, начинают терзаться подозрениями.

Он очень быстро это понял и уехал из глухой таежной деревни, где им слишком интересовались. Слишком пристально рассматривали. Через полгода он вернулся в город.