Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей

Уже без Саввы Мамонтова по случаю удлинения дороги и последовавшим за этим увеличением пассажиропотока, с которым здание Ярославского вокзала перестало справляться, в 1900 году было решено его расширить за счет пристройки дополнительных пассажирских залов. Но и этого оказалось мало. И тогда правление акционерного общества Московско-Ярославской железной дороги в 1902 году приняло решение перестроить здание вокзала. Для чего и пригласили крупнейшего русского архитектора Федора Осиповича Шехтеля (1859-1926), создавшего в Москве немало изящных и оригинальных зданий в стиле модерн, без которых сегодня наш город просто невозможно представить. Проекты его особняков, доходных домов, общественных зданий становились в начале прошлого века образцом для подражателей. Вероятно, переговоры с Шехтелем о строительстве нового вокзала вел еще Мамонтов, который был к тому времени знаменит не только как крупный капиталист, но и как покровитель искусств, приверженец новейших тенденций и направлений культуры, имевший большие связи в художественных кругах. Он не скрывал, что «нужно приучать глаз народа к красивому: на вокзалах, в храмах, на улицах».

Федор Шехтель

В жизни зодчего было немало удивительных переплетений и совпадений, что, впрочем, не умаляет его таланта. Уроженец Санкт-Петербурга, Франц Шехтель (имя Федор он получил в 1915 году при крещении) вырос и возмужал в Саратове, куда семья переехала после его рождения, там жили братья его отца, имевшие солидную недвижимость: крахмальный завод, ткацкую фабрику и даже театр. Отец будущего архитектора служил инженером-технологом, а мать Дарья Карловна (Розалия Доротея) происходила из богатой местной купеческой семьи Жегиных. Она служила экономкой у Третьяковых, в доме которых с 1875 года стал часто бывать и молодой Федор Шехтель. Интересно, что из семьи Жегиных происходила и супруга Шехтеля (он был женат на двоюродной сестре). Третьяковы и Жегины дружили семьями.

В 1871 году Федор поступил в мужскую гимназию, где учился рисованию и черчению у того же педагога, что за пять лет до этого и Михаил Врубель. Родители Врубеля и Шехтеля принадлежали к довольно небольшому кругу саратовской интеллигенции, имели общих знакомых. Пройдет немного времени, и двум художникам предстоит работать рука об руку.

Шехтель пригласит Врубеля расписывать кабинет в доме А.В. Морозова и создавать панно и стеклянные витражи в строившемся доме Саввы Морозова на Спиридоновке. Врубель признавал, что благодаря Шехтелю ему «удалось много поработать декоративного и монументального».

В 1873 году Шехтель стал одним из 43 «казеннокоштных» воспитанников местной римско-католической семинарии, после окончания которой в 1875 году он переехал в Москву, в дом Третьякова. Затем было училище живописи, ваяния и зодчества, где он проучился в 1876-1877 годах в третьем «научном» классе. Но законченного профессионального образования он не получит, начав профессиональную деятельность помощником у видных московских зодчих А.С. Каминского и К.В. Терского. Помогая последнему в работе над проектом театра «Парадиз» на Большой Никитской (ныне театр им. Вл. Маяковского), Шехтель создал фасад здания и удостоился высокой оценки своего патрона. Позднее Шехтель так охарактеризует это время: «Профессию не выбирал - было решено давно: конечно же, архитектурное отделение училища живописи, ваяния и зодчества. Однако и работал: не птица Божия - кормиться надо. Жалею: был отчислен за непосещаемость. Зато у Каминского, Терского работал. С 24 лет самостоятельно».

Немногие зодчие могут похвастаться столь ранним началом самостоятельной карьеры. Работая с Каминским, которого называют «купеческим зодчим» Москвы, Шехтель сумел впитать от него все лучшее, творчески преломив это в своем оригинальном стиле. Его биографы отмечали, что именно после работы у Каминского сложился устойчивый и проходящий через всю его жизнь интерес Шехтеля к средневековому зодчеству. Не без влияния Каминского развился, вероятно, и колористический дар Шехтеля, благодаря чему его и по сей день считают непревзойденным мастером цвета в архитектуре. Наконец, Каминский сыграл большую роль в судьбе молодого зодчего, введя его в круг московского просвещенного купечества и обеспечив его рекомендациями среди состоятельных заказчиков.

С конца 1870 года Шехтель пускается в свободное плавание. Правда, сперва архитектуру приходится отложить в сторону, уделяя время изобразительному искусству. Он много занимается издательским дизайном, иллюстрирует книги и журналы, изобретает причудливые виньетки на поздравительных адресах и меню торжественных обедов, рисует оригинальные театральные афиши и тому подобное. Вместе с Николаем Чеховым, братом писателя и соучеником по училищу, Шехтель пробует себя и на более серьезной стезе, создавая иконы и монументальные панно.