Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей

«Когда отошел поезд, то я нежно обняла мать, и только тут мы обе поняли, что расстались с нашим дорогим и приветливым Антошей надолго, и обе загрустили», - писала Мария Чехова. А брат Михаил вспоминал: «Я помню, как мы все провожали его на Сахалин. Была ранняя, запоздавшая <...> весна. Зелени еще не было, по вечерам было свежо <...>. Был светлый вечер. Стояли, переминались с ноги на ногу, чувствовали, что что-то еще не досказано, не находили слов говорить, и затем звонок, спешное прощание, посадка в вагон, свисток - и Антон уехал. Мне было так грустно и так хотелось остаться одному, что я бросил на вокзале своих и пешком отправился домой. Было уже пустынно на улицах, но светло, и там, где село солнце, еще алела за Сухаревой башней вечерняя заря».

В Ярославль поезд с Чеховым и с увязавшейся за ним Кундасовой прибыл на следующий день в 7 часов утра. Там он отметил: «Первое впечатление Волги было отравлено дождем. <...> Во время дождя Ярославль кажется похожим на Звенигород, а его церкви напоминают о Перервинском монастыре; много безграмотных вывесок, грязно.» В Ярославле писатель пересел на пароход «Александр Невский» до Нижнего Новгорода.

А в конце XIX века линия Московско-Ярославской железной дороги была удлинена до Архангельска и к ней присоединили еще три линии северного направления. Значительно упростилось сообщение и с огромными территориями Русского Севера, которому многие, и в их числе владелец дороги, председатель правления акционерного общества Московско-Ярославской железной дороги Савва Иванович Мамонтов (1841-1918), предрекали большую будущность.

Савва Иванович возглавил компанию в 1872 году, вскоре после кончины своего отца в 1869-м. В финансовых вопросах отца ему заменил Чижов, благодаря которому он и стал главой общества Московско-Ярославской железной дороги. Его также избрали гласным Городской думы и признали его влияние в деловых кругах. А среди московской интеллигенции Мамонтов был известен как меценат и театрал, что не всегда встречало понимание в семье («Пускает деньги на ветер!»). Человек творческий, увлекающийся, он, вероятно, не обладал природной сметкой своего отца, а может быть, ему просто не повезло. Задумав значительно расширить свое дело, Мамонтов в конце XIX века скупил несколько заводов и транспортных предприятий. Их модернизация потребовала больших расходов, которые он решил компенсировать за счет продажи акций Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги Международному банку. Взял он и огромную ссуду под залог своих векселей. Риск оказался неоправданным и в итоге привел его к полному краху. Обвиненный в злоупотреблениях и присвоении денег, он оказался в тюрьме, а его имущество описали. Козни в столь печальном исходе дела приписывали министру путей сообщения и бывшему приятелю Мамонтова С.Ю. Витте, якобы задумавшему прибрать к рукам железную дорогу Мамонтова, что и случилось в 1900 году. Дорога отошла казне, причем за сумму гораздо меньшую, нежели ее фактическая стоимость. Мамонтов потерял все, в том числе и деловую репутацию, правда, честное имя осталось - знаменитый адвокат Ф.Н. Плевако сумел доказать, что бывший владелец дороги не положил себе в карман ни копейки взятых в кредит денег. Бывшие работники защищали своего хозяина, что подтверждал Константин Коровин. «Когда мы приехали на Ярославский вокзал, я заметил, как любили Савву Ивановича простые служащие, носильщики, кондуктора, начальник станции. Он имел особое обаяние. Никогда не показывал себя надменным хозяином, не придирался, не взыскивал, со всеми был прост. По многу лет люди служили в его учреждениях. Он не сказал мне никогда ни про кого плохо. Если были трения, он отвечал иронией», - писал он.

Савва Мамонтов

Занятно, что однажды Мамонтов стал извиняться перед Коровиным: «Мой отец виноват, это он разорил невольно вашего деда Михаил Емельяновича. Вам принадлежала дорога до Ярославля и право по тракту “гонять ямщину”, как прежде говорили. Я хорошо помню вашего деда. Он был другом Чижова, особенный был человек. Любил музыку, когда играли - плакал. Признавал только Баха. Он похоронен в Покровском монастыре». Дед художника, московский купец первой гильдии Михаил Коровин, был очень богат - арендовав у правительства дорогу до Ярославля и Нижнего Новгорода, он возил по ней пассажиров на своих экипажах, колясках и дормезах (большая карета для дальних поездок со спальными местами). Можно себе представить, какой урон его бизнесу нанес Иван Мамонтов!