Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей

Но оказалось, что спелись они не навсегда. Граф Риччи очень хотел вступить в русское подданство, дабы иметь право владеть имениями своей супруги в России. Не сложилось. Осенью 1828 года последовал развод, граф покидает Россию и едет на родину. Вскоре вслед за ним уезжает и Волконская, что сразу сделало ее в глазах света главной причиной развода Луниной и Риччи. Брошенная супругом княгиня осталась в Москве. Жила она уже неподалеку - в Козицком переулке (№ 5), вместе со своей матерью, устроив у себя салон. Баснословные капиталы ее таяли, превращаясь в дымку воспоминаний, что вынудило ее переехать из Москвы в имение своих родственников Прозоровских-Голицыных близ Раменского. Прожила она почти век, но уже в 1845 году жила в крайней бедности. «Она слишком любила пение; эта страсть и была причиной ее разорения», - отмечал современник.

Риччи же продолжал радовать пением Волконскую в Италии. Пробовал он себя и в переводе. Он перевел на итальянский язык стихотворения Пушкина «Демон» и «Пророк». Автору он писал в 1828 году: «Вы. оказываете честь своей дружбой Вашему переводчику и, прежде всего, истинному почитателю Вашего великого гения».

Был у Волконской еще один страстный поклонник - молодой и пылкий Дмитрий Веневитинов, архивный юноша из Кривоколенного переулка. Он посвятил голубоглазой княгине «Элегию»:

Волшебница! Как сладко пела ты
Про дивную страну очарованья,
Про жаркую отчизну красоты!
Как я любил твои воспоминанья,
Как жадно я внимал словам твоим
И как мечтал о крае неизвестном'.
Ты упилась сим воздухом чудесным,
И речь твоя так страстно дышит им!
На цвет небес ты долго нагляделась
И цвет небес в очах нам принесла.
Душа твоя так ясно разгорелась
И новый огнь в груди моей зажгла.
Но этот огнь томительный, мятежный,
Он не горит любовью тихой, нежной, —
Нет! он и жжёт, и мучит, и мертвит,
Волнуется изменчивым желаньем,
То стихнет вдруг, то бурно закипит,
И сердце вновь пробудится страданьем.
Зачем, зачем так сладко пела ты?
Зачем и я внимал тебе так жадно
И сует твоих, певица красоты,
Пил яд мечты и страсти безотрадной?

Волконская замолвила словечко за Веневитинова - для него нашлось тепленькое местечко в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел. Но вот несчастная судьба: останься он в Москве - прожил бы дольше. В ноябре 1826 года при въезде в Петербург Веневитинов был арестован по подозрению в причастности к заговору декабристов. Проведя три дня под арестом, он заболел. После этого в марте, возвращаясь легко одетым с бала, Веневитинов сильно простудился и вскоре умер. «Как вы допустили его умереть?» - передавали современники восклицание Пушкина, узнавшего о смерти двадцатидвухлетнего поэта.

Оценив по достоинству чувства молодого поэта, Волконская перед его отъездом из Москвы в один из вечеров подарила ему на память старинный перстень, найденный при раскопках древнеримского города Геркуланума. Веневитинов решил надеть этот перстень или на свадьбу, или перед смертью. Ему он посвятил стихотворения «Завещание» и «К моему перстню». В последнем он писал:

(...)

Когда же я в час смерти буду

Прощаться с тем, что здесь люблю,
Тебя в прощанье не забуду:
Тогда я друга умолю,
Чтоб он с моей руки холодной
Тебя, мой перстень, не снимал,
Чтоб нас и гроб не разлучал.

Исполняя волю юного поэта, друзья «в час смерти» на его руку надели перстень Волконской. Когда в 1930 году прах переносили на Новодевичье кладбище, будущей женой реставратора Петра Барановского Марией Юрьевной был найден и знаменитый перстень. Он хранится ныне в Литературном музее.

После подавления восстания декабристов круг посетителей салона сильно поредел. Кое-кого сослали в Сибирь. Над Волконской был установлен полицейский надзор. «Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разорвать на части правительство - княгиня Волконская и генеральша Коновницына. Их частные кружки служат средоточием всех недовольных; и нет брани злее той, которую они извергают на правительство и его слуг», - отчитывалось Третье отделение перед своим грозным начальником Бенкендорфом.