Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей

Значение университета для Москвы было несколько иным, нежели роль петербургского университета в тогдашней столице. Связано это было в том числе и с географическим расположением. В Москве, в отличие от Петербурга, университет стоит в самом центре города, распространяя свое влияние буквально на все сферы жизни общества. Еще Петр Боборыкин[27] в 1881 году подмечал «умственное движение Москвы», которое идет с Моховой улицы: «Здания старого и нового университетов повиты славными воспоминаниями. Из этих домов, с их кабинетами, анатомическим театром и лабораториями, идет влияние на всю Россию. Имена, целые эпохи, множество анекдотических подробностей окружают московский университет особым обаянием. Если Петербург о какой-нибудь студенческой истории и о каком-нибудь столкновении ректора с попечителем будет говорить три дня, то Москва протолкует три недели, а то и больше. На число образованных людей, мужчин и женщин, здесь приходится гораздо больше студентов. В Петербурге, сколько я присматривался в последнее время, студенты живут особняком, на Васильевском острове, на Выборгской и Петербургской стороне; если бывают в обществе, то присутствие их незаметно, число других молодых людей, офицеров, чиновников, воспитанников разных специальных заведений слишком велико. В Москве же они - молодые люди по преимуществу. И на вечеринках в купеческих домах, и в среднем помещичьем сословии и, наконец, в здешнем большом свете состав кавалеров пополняется студентами. К университетской молодежи город относится гораздо мягче, чем, например, к студентам Петровской академии. Это два лагеря. Даже между молодежью того и другого заведения есть значительный антагонизм. На “петровцев”, как их называют здесь, и университет, и город смотрят как на что-то немосковское, как на сборище пришлецов (вариант написания слова «пришелец». - А.В.), как на отпрысков Петербурга. Кто здесь пожил, и в городе, и вблизи Петровской академии, тот это хорошо знает. Нужды нет, что университетская молодежь вызывает патриотический задор в своих соседях по Охотному ряду, в так называемых “мясниках”. Самый заскорузлый московский обыватель сжился с представлением об университете и об университетских порядках».

Не любили слишком умных питомцев университета не только в Охотном ряду, но и в среде московского чиновничества. У Островского в «Доходном месте» Жадов жалуется на Юсова: «Что этот старый хрыч разворчался! Что я ему сделал! Университетских, говорит, терпеть не могу. Да разве я виноват?» Сам же Юсов про Жадова говорит так: «Как же ему не разговаривать! Надобно же ему показать-то, что в университете был».

Не случайно и то, что именно в университете состоялись торжества в честь установки первого памятника Пушкину в Москве (и России). В течение трех дней после открытия памятника проходили в Москве вечера памяти поэта, на которых читали его стихи, звучала музыка, выступали известные литераторы и историки. 8 июня 1880 года в большой аудитории Московского университета состоялось праздничное заседание Общества любителей российской словесности: «Громадная зала, уставленная бесконечными рядами стульев, представляла собою редкое зрелище: все места были заняты блестящею и нарядною публикою; стояли даже в проходах; а вокруг залы, точно живая волнующаяся кайма, целое море голов преимущественно учащейся молодежи, занимавшее все пространство между колоннами, а также обширные хоры. Вход был по розданным даровым билетам; в самую же залу, по особо разосланным приглашениям, стекались приехавшие на торжества почетные гости, представители литературы, науки, искусства и все, что было в Москве выдающегося, заметного, так называемая “вся Москва”.

В первом ряду, на первом плане - семья Пушкина. Старший сын Александр Александрович, командир Нарвского гусарского полка, только что пожалованный флигель-адъютантом, в военном мундире, с седой бородой, в очках; второй сын - Григорий Александрович, служивший по судебному ведомству, моложавый, во фраке; две дочери: одна - постоянно жившая в Москве, вдова генерала Гартунга (...) и другая - графиня Меренберг - морганатическая супруга герцога Гессен-Нассауского, необыкновенно красивая, похожая на свою мать. (...) Рядом с Пушкиными сидел, представляя собою как бы целую эпоху старой патриархальной Москвы, московский генерал-губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков. Он правил Москвою свыше двадцати пяти лет. (...) С дворянством сидело именитое купечество московское: братья Третьяковы - городской голова Сергей Михайлович, “брат галереи”, и Павел Михайлович -“сама галерея”, как звали в Москве создателя знаменитого Московского музея; тут же сидели владетели сказочных мануфактур», - писал очевидец.