Узнать по глазам. Истории о том, что под каждой маской бьется доброе и отзывчивое сердце

Но ведь социальную полезность можно рассматривать еще шире, выйдя за рамки сохранения здоровья и физического выживания, имея в виду возможную пользу для цивилизации и человечества в целом. Ученые, политики, благотворители, инженеры, артисты — все это люди с большим социальным капиталом, чья жизнь и работа очевидно полезны для общества. Не должны ли и они пользоваться приоритетом, попасть в первые ряды спасаемых? Ведь, помогая им, мы помогаем себе, заботимся об экономическом, научно-техническом, социальном, художественном развитии цивилизации после окончания пандемии.

Кого лечить: молодого человека без образования, охранника, таксиста, курьера или пожилого деятеля науки и культуры, способного в будущем принести еще большую пользу человечеству?

В этом вопросе особенно четко видно противостояние утилитаризма и эгалитаризма. Можно заметить, что эгалитаризм в некоторых своих чертах следует христианской и одновременно марксистской этике, считающей бедных и угнетаемых «солью земли»: именно они наследуют либо царство небесное, либо царство земного благосостояния. Потому согласно ценностям эгалитаризма в первую очередь необходимо спасать слабых, сознательно предоставляя сильных и здоровых, которые могут позаботиться о себе сами, их собственной участи.

Утилитаризм, напротив, исходит из того, что помогать следует молодым и здоровым, сильным в самом широком смысле. В число таких сильных и социально значимых личностей включаются также профессионалы своего дела, поскольку от их выживания зависит благополучие всех остальных членов общества. Усилия медиков согласно воззрениям утилитаристов должны подкреплять и укреплять приоритеты, которые сложились сами собой, в ходе естественного развития природы и общества. С точки зрения утилитаризма не следует разворачивать сложившийся естественный ход событий в обратную сторону ради слабых и бедных.

В этом противостоянии двух этических систем при желании можно усмотреть известное коренное различие идейных установок американских республиканцев и демократов, однако полностью политизировать этику, особенно медицинскую, было бы неправильно.

Говоря о дополнительных критериях выбора в пользу того, кому жить, а кому умереть, рассмотрим еще одну ситуацию. В больницу поступили пятнадцать не отягощенных хроническими болезнями молодых людей с тяжелой легочной формой коронавируса, но аппаратов ИВЛ всего пять. С кого начать? В таких случаях экстренную помощь оказывают строго в порядке поступления, даже если разница при поступлении составляет секунды. Представим себе, что работники скорой задержались в подъезде, в пробке, на въезде в больницу…

Но порядок есть порядок, а судьбу больного решает случай. Если же несколько пациентов прибыли одновременно, судьбу человека, жить ему или умереть, решает простой жребий.

Он тоже предусмотрен в рекомендациях по медицинской этике.

Проблема этого нравственного выбора постоянно стояла перед А. П. Чеховым как врачом во время эпидемии холеры 1892 года. Он писал в письме своему издателю А. С. Суворину: «Способ лечения холеры требует от врача прежде всего медлительности, то есть каждому больному нужно отдавать по 5–10 часов, а то и больше. (…) Положение мое будет глупее дурацкого. Пока я буду возиться с одним больным, успеют заболеть и умереть десять». И проблема эта кажется неразрешимой. Если попытаться лечить всех хотя бы по несколько минут, то, скорее всего, все умрут. А если бросить все силы на одного и вылечить его, то умрут остальные. Неясно также, с кого начать: с самых безнадежных (без врачебной помощи точно умрут) или с тех, у кого прогнозы обнадеживающие (с врачебной помощью точно выживут)?

Проблема нравственного выбора выходит далеко за рамки медицины. Этика в самом простом понимании — наука о том, что есть благо и что есть зло. Главные принципы морали — 1) не делать зла, 2) делать добро — по идее, должны дополнять друг друга. Иными словами, следует по возможности не причинять вреда и приносить пользу. Но что предпринять, если ситуация такова, что эти два принципа вступают в противоречие?

Допустим, врач располагает дозой лекарства, которая вылечит одного больного при смерти. Но если ее разделить на шесть частей, этим лекарством можно вылечить шестерых пациентов на ранней стадии болезни, которая требует применения меньшей дозировки. Очевидно, что в такой ситуации представляется этически оправданным использование одной дозы лекарства для спасения большего числа жизней. При прочих равных условиях лучше спасти шестерых, чем одного.