Узнать в толпе

– Ай-яй-яй! – слышались голоса. – А живой-то кто-нибудь остался?

В палатку просунул лицо узкоглазый парень.

– Абай! – закричал он. – Один, кажется, живой!

– Вы Ривкин? – спросил другой, заглядывая в палатку.

Нервный озноб не прекращался, но, увидев двух казахов, Владимир почувствовал некоторое облегчение. Он кивнул.

– Собирайтесь! – сказал Абай. – Сами сможете спуститься вниз?

– Попробую! – попытался сказать Владимир, но у него поучилось что-то похожее на мычание.

– Понятно! – сказал Абай. – У него шок. Помоги ему, Нурлыбек!

Нурлыбек помог Ривкину-Муромцеву выбраться из палатки и собрать вещи. Абай внимательно осматривал все, что было засыпано камнями и даже попытался вытащить тело Ривкина из-под завала. Ничего не получилось. Долго стоял возле валуна, раздавившего Жогова. Потом подошел к груде камней, накрывшей палатку полковника.

– Это палатка полковника? – спросил он Владимира. Тот кивнул.

– Он там один был? – снова спросил Абай. Говорил он вроде бы правильно, но у него была немного странная артикуляция, и от этого казалось, что Абай говорит с акцентом.

Владимир хотел сказать, что там был еще один сотрудник, но язык его не слушался, поэтому он показал два пальца и что-то промычал. Абай кивнул и посмотрел на северный склон.

– Надо быстрее отсюда уходить! – сказал он. – Снова возможны оползни. Карта у вас?

Владимир кивнул и достал карту из портфеля. Абай ее внимательно рассмотрел и спрятал в планшетку. С помощью Нурлыбека и Абая Владимир спустился вниз к самолету и сел на какие-то мешки в салоне, одной рукой держа чемодан с пристегнутым к нему серым одеялом, а другой, обняв портфель с документами. Едва самолет взлетел, с северного склона на предгорье снова полетели камни и полностью похоронили под собой весь этот временный лагерь.

В Семипалатинске «товарища физика») на два дня определили в больницу. Оказалось, что такой шок испытывают все, кто чудом выжил в горах при камнепаде. Владимир не стал разочаровывать врачей и согласился.

– Мы вас на военном самолете можем доставить до Астрахани! – сказал Владимиру начальник учебного полигона, рассматривая письмо-рекомендацию Отто Шмидта. – А дальше до Калуги вы уж сами!

Из Астрахани до Ростова Владимир добрался на грузовике, который вез арбузы. Разговорчивый водитель пообещал у своих друзей-приятелей попросить помощи.

– Домчим мы тебя, товарищ физик, до твоего университета к началу учебного года! Не переживай! – сказал он. – Кстати, Фёдор. – Добавил он и протянул Владимиру огромную пятерню.

В Ростове Владимир переночевал в гостинице. На удобной кровати в одноместном номере он, наконец, привел в порядок свои мысли. Пока все складывалось удачно, никто его не задерживал, паспорт и мандат ни у кого не вызывали подозрений. Фёдор договорился со знакомым шофёром, чтобы Владимира довезли до Сталино[19].

– Ты, товарищ физик, не стесняйся, – прощаясь, сказал ему Фёдор. – Всегда спрашивай у нашего брата. Вдруг кому-то по пути! А если не по пути, так завсегда ж договориться можем!

В Сталино Владимиру сказали, что прямо до Калуги можно доехать из Житомира. Он сел на киевский поезд, а потом из Киева добрался до Житомира на попутной машине. Совет Фёдора оказался очень дельным. Пожилой водитель грузовика, фронтовик, вошел в положение «товарища физика») и взял с собой в рейс. Выехали рано утром, и в Житомире были уже к обеду.

На вокзале Владимир выяснил, что поезд до Калуги будет только завтра вечером. Он выпил два стакана чая в буфете, купил еще горячую булку и сел на свободную лавочку в зале ожидания. «Ну, наконец-то, последний этап, и я в Калуге, – подумал он, – а дальше разберемся. Устал я очень. Надо бы найти гостиницу, не сидеть же всю ночь на вокзале!»

Возле него вдруг села черноволосая кудрявая девушка. Он улыбнулся – девушка была очень красивая. Одета она была в старенькое платье, худенькие плечи украшал застиранный платок. Владимир открыл портфель и достал булку…

Было уже около полуночи, а Зоя и Зиновий Моисеевич-Владимир Андреевич все разговаривали.

– Как-то не могу назвать вас Владимиром Андреевичем! – улыбнулась Зоя. – Непривычно. Буду называть вас дядей Зямой, как всегда!

– Да я уже и сам привык за столько лет быть Зиновием. Благодаря Эммочке, я смог выжить. Если бы я ее не встретил тогда на вокзале, меня бы уже давно вычислили, и расстрел на месте был бы для меня спасением.

Дядя Зяма помолчал немного и продолжил рассказ.