Узник страсти

Капитан подъехал к условленному месту встречи раньше Сторневея и, пустив Бу шагом, медленно двинулся в сторону холмов. Прошло немного времени, прежде чем стук копыт заставил его обернуться. Сторневей, приблизившийся к нему верхом, был одет в свое пальто с пелеринами и толстый шарф, укутывавший его горло. Джон сразу заметил, что он ужасно нервничает. Генри тут же разразился длинной речью, жалуясь на холодное осеннее утро и заверяя Джона, который его ни о чем не спрашивал, что Коут все еще храпит в своей постели. Капитан заметил, как Сторневей украдкой посматривает на него, и по направлению этих взглядов заключил, что Генри пытается понять, вооружен он или нет. Не в силах лишить себя этого удовольствия, Джон злорадно произнес:

– Нет, мистер Сторневей, я не вооружен. Зачем мне это нужно?

– Да мне такое в голову даже не приходило! – запротестовал Генри и от неожиданности начал нести околесицу: – Хотя откуда мне знать, может, вы решили убить меня в этой пещере?

– Зачем мне это нужно? – парировал Джон.

Растерявшись еще больше, Сторневей запутался в паутине неоконченных фраз. Джон слушал Генри, размышляя над тем, что даже если бы он заранее не осознавал, что его ожидает, подобная болтовня вполне могла бы насторожить самого капитана. Похоже, Сторневей физически был не способен молчать и очень скоро поделился с Джоном информацией, представляющей для него интерес.

– Вы не должны называть меня мистер Сторневей, – заявил он. – Теперь я сэр Генри Сторневей, знаете ли!

– Я вас поздравляю, – сухо произнес Джон. – Могу я узнать, когда это произошло?

– О, думаю, около пяти часов! Слуга моего дедушки… – совершенно беспардонный тип!.. – не известил меня, так что точнее я вам сказать не могу. Но дело в том, что хозяин Келландса теперь я и кое-кому скоро придется отчетливо осознать это.

То, что Генри не терпелось устроить расправу над дедушкиными слугами, настолько соответствовало натуре Сторневея, что капитан даже не рассердился. Он равнодушно пожал плечами и остаток пути был вынужден слушать бессвязные заявления Генри о том, что тот намерен предпринять в поместье, как только похоронит старика.

Это отвлекло мысли Сторневея от терзающего его беспокойства, но как только они свернули к пещере, оно охватило его с новой силой. Генри погрузился в угрюмое молчание, хотя беспокойное поведение его лошади безошибочно указывало на то, что нервы молодого человека находятся на взводе.

Ограда была надежно привязана к стойкам, закрывая вход в пещеру, а охапки засохшего утесника почти скрывали ее из виду. Пока Сторневей зажигал фонарь, Джон стоял, подняв голову и напряженно прислушиваясь. Он не услышал стука копыт, но наверняка Коут был недалеко, тем более мягкая земля между дорогой и пещерой заглушила бы все звуки, свидетельствующие о его приближении.

– У вас что, нет фонаря? – спросил Сторневей, все еще стоя на колене перед собственной лампой.

Капитан покачал головой, глядя на него сверху вниз.

Похоже, это неприятно поразило Генри, но, сделав паузу, он произнес:

– Жаль, что вы его не взяли! Внизу темно хоть глаз выколи, и, не зная дороги, вы запросто можете оступиться! Возьмите мой, потому что я не хочу, чтобы вы сломали ногу, как это случилось когда-то с моим отцом!

– Вы пойдете впереди, – непринужденно улыбнулся ему капитан.

Немного поколебавшись, Сторневей поднялся на ноги. Он шагнул в зияющий перед ними вход пещеры, и капитан последовал за ним. Время от времени Генри просил Джона пригнуться или ступать осторожнее, но в остальное время молчал, пока они спускались в главную пещеру. Джон вообще ничего не говорил, пытаясь сосредоточенно определить, идут ли за ними по пятам преследователи. Когда до них донесся шум подземного потока, он понял, что в этом замкнутом пространстве река заглушит любые шаги. Это, безусловно, было на руку Стогамберу, однако значительно осложняло его собственное положение, потому что узнать о появлении Коута он смог бы, лишь заметив свет его фонаря, прежде чем тот его потушил бы. А в том, что Коут это сделает, входя в главную пещеру, Джон не сомневался. Все начинало указывать на то, что ему и в самом деле придется играть в прятки в полной темноте, как и предсказывал Черк. Тем не менее близость опасности еще никогда не угнетала дух капитана. Она лишь обостряла его способности, и сейчас он тоже решительно шел вперед.

Когда мужчины вошли в главную пещеру, Сторневей немедленно подвел Джона к сундукам и срывающимся голосом произнес:

– Вот они! Как вы сами можете заметить, открыт только один. Это сделал Брин. Он пришел сюда, чтобы обокрасть нас. Поэтому Нэт его и убил. А теперь я покажу вам, где…

– Всему свое время, – прервал Сторневея Джон. – Сперва я загляну в открытый сундук, если позволите.

– Из него ничего не взяли!

– И все же я должен убедиться в этом лично, – ответил капитан, принимаясь развязывать узел, который сам же и завязал.