Узники Страха

Но О-Стелли нахмурилась еще больше и, протестующе тряхнув головой, ограничилась короткой фразой, из которой без всякого перевода, по одному лишь тону, каким она была произнесена, стало ясно, что Артем коснулся чего-то абсолютно запретного, такого, о чем нельзя было даже поднимать разговор. Впрочем, сразу вслед за этим лицо девушки снова смягчилось, и она, как ни в чем не бывало, продолжила прерванный урок, время от времени подбадривая Артема самой благожелательной улыбкой.

6

Прошло чуть больше месяца. За это время стараниями О-Стелли Артем настолько освоил язык своих хозяев, что мог вполне прилично изъясняться с ними в пределах обычной бытовой тематики. Но самым удивительным было то, что еще прежде О-Стелли, обладающая феноменальной памятью и сразу потребовавшая, чтобы и Артем называл все вещи и понятия, которых они касались, на своем языке, почти в совершенстве овладела русской лексикой и даже предпочитала разговаривать с Артемом не иначе как по-русски.

Поэтому Артем очень скоро понял, что О-Стелли не случайно было поручено столь деликатное дело, как обучение чужестранца языку эрхорниотов, как называли себя жители котловины. Она оказалась внучкой О-Брайна, а сам О-Брайн — кем-то вроде верховного вождя или патриарха этого племени.

Многое узнал Артем и о жизни горцев-отшельников. Племя эрхорниотов насчитывало около трехсот человек мужчин, женщин и детей, и жило как одна большая семья, со всеми особенностями чисто семейного патриархального уклада. Впрочем, в укладе этом, многих обычаях, привычках, традициях, всем образе жизни эрхорниотов было столько странного, необычного, непонятного, что Артем до сих пор терялся в догадках, стараясь объяснить себе возникновение столь удивительной человеческой общины. И самым непонятным был страх, панический, все пронизывающий страх этих людей перед открытым пространством: чистым небом, широким амфитеатром котловины, вершинами далеких горных цепей, всем большим миром, лежащим за горами.

Оказалось, что те шатры, с которых началось знакомство Артема с племенем О-Брайна, были всего лишь чем-то вроде временных дачных домиков, основные же производственные и жилые помещения находились под землей, будучи связанными целой системой ходов сообщения. Там, под землей, и проводили большую часть времени все эрхорниоты. Там они ели, спали, работали: пряли и ткали козью шерсть, резали посуду и прочую утварь, делали из молока и меда всевозможные яства и напитки. И надо сказать, в этом отношении женщины-эрхорниотки достигли высочайшего мастерства: не менее трех десятков молочных изделий, одно вкуснее другого, успел перепробовать Артем, и этим, по-видимому, не исчерпывался ассортимент здешних кулинаров. Впрочем, не меньшего совершенства достигли и мужчины — резчики по дереву: искусные изделия их рук могли бы составить конкуренцию лучшим коллекциям этнографических музеев мира.

Там, под землей, эрхорниоты и отдыхали, если можно назвать отдыхом кратковременные посиделки, между работой и сном, на которых мужчины большей частью молчали или перебрасывались малозначительными фразами, а женщины делились своими кулинарными рецептами да сетовали на бытовую неустроенность.

И ни шутки, ни смеха, ни веселых возгласов. Всегда и везде — лишь поникшие головы, безвольно опущенные руки, пустые потухшие глаза. Даже дети их напоминали маленьких затравленных зверьков.

Да и что могло бы развлечь их, если не знали они ни музыки, ни живописи, ни литературы, если не было у них ни религии, ни даже примитивных суеверий, если не умели они ни петь, ни танцевать, не могли полюбоваться даже картинами живой природы, обреченные на вечный мрак подземных катакомб.

Там, под землей, они рождались, становились взрослыми, заводили семьи, воспитывали детей, старились и умирали, выходя на поверхность лишь в случае крайней необходимости. Даже в летних шатрах, замаскированных под заросли кустарников, редко кто оставался дольше, чем на сутки. Для пастухов же, пасших коз в альпийских лугах, на склонах котловины, были оборудованы специальные подземные наблюдательные пункты, снабженные неким подобием перископов, через которые можно было наблюдать за животными. Такие же «убежища» располагались на полях и огородах. Работающие там женщины и дети словно только и ждали нападения с воздуха.

Почему бы это? Откуда такой страх? И как случилось, что целое племя неглупых, старательных, по-своему талантливых людей оказалось лишенным всех атрибутов человеческой культуры?

О-Стелли не могла или не хотела объяснить этого, как не могла или не хотела объяснить и того, откуда и как пришли сюда эрхорниоты, где была их прародина.