Узники Страха

Мысль о том, как помочь доброй тетушке О-Горди все больше захватывала Артема. Вечерами он брал олотоо и, вспомнив годы своего слесарничанья, чертил все новые и новые варианты «механического» станка, пока не остановился на самом простом и удобном для изготовления.

Тогда он обратился к своей наставнице:

— О-Стелли, помоги мне получить металлический нож.

— Тебе нож? — удивилась девушка. — Зачем?

— Я хочу попробовать усовершенствовать станок О-Горди. Ей трудно уже справляться с тяжелым челноком.

— Но все наши старые женщины ткут или прядут. Так было всегда.

— И плохо, что так было всегда! — возразил Артем. — Разве они не заслужили хотя бы маленького облегчения своим рукам.

О-Стелли смерила его долгим изучающим взглядом:

— Ты прав, наверное, но… Что ты собираешься смастерить, что-то вроде тех ваших машин, о которых рассказывал недавно?

— Нет, таких машин здесь не сделать. Они почти полностью заменяют человека, потому что используют другую, не человеческую силу, а силу ветра, пара, падающей воды. Я же хотел бы лишь немного облегчить работу ткачих, чуточку освободить их руки.

— Освободить их руки? А скажи, там, у вас, эти ваши машины могут сделать такую ткань, как эта? — она прикоснулась к складкам своего воздушного тонкито.

— Нет, не могут, — честно признался Артем. — Я вообще никогда не видел такой ткани, если не считать… Да, я никогда не видел ничего подобного, — поспешил он замять нечаянно вырвавшиеся слова.

— Но ты сказал: «если не считать…» — не дала ему вывернуться О-Стелли. — Если не считать чего?

Вот положение! Не рассказывать же ей о фотографии, которую он видел у Николая Ивановича. Ведь если фотокамера запечатлела там, на обледенелом уступе ее, О-Стелли — а он все больше склонялся к этой мысли — то это еще одна из тайн, окружающих жизнь эрхорниотов. И едва ли разумно раньше времени показывать, что он, хоть и ненамеренно, прикоснулся к этой тайне.

— Если не считать одежды древнеегипетских цариц, которую я видел на рисунках, — нашелся наконец Артем.

— Вот оно что! Да, помнится, ты как-то говорил об этом. А знаешь, почему так тонка и невесома эта ткань? Почему все мое тонкито можно сжать в кулачке?

— Видимо, она сделана из очень тонкой пряжи. Я читал, что прядильщики того времени, о котором я тебе рассказывал, могли вручную вытянуть из крохотной щепотки шерсти весом вот в этот кругляшок, — подбросил Артем на ладони случайно оказавшуюся у него в кармане копеечную монету, — нить длиной чуть ли не в поперечник верхнего обвода вашей котловины. И ценилась такая пряжа выше самых редких драгоценностей…

— Что тут удивительного? — перебила его О-Стелли. — Точно такую же пряжу могут изготовить и самые искусные из наших мастериц. Нити, которые они вытягивают одним им известным способом из специально обработанной шерсти, едва различимы самым острым глазом. Но сделать это могут только человеческие руки. А ты собираешься заменить их какой-то машиной.

— Такие руки не заменишь никакой машиной, кто будет с этим спорить. Только какой срок понадобился на изготовление ткани, из которой сделано твое тонкито?

— Над изготовлением ее работало несколько мастериц. И ушло на это больше года.

— Так я и думал. Но речь идет о другом. Мастериц столь высокого класса, наверное, не так много. И тонкито, подобного этому, не носит ни один другой эрхорниот. Большинство из них ходят в одежде из грубой ткани. Изготовление ее я и хотел бы сделать более легким и быстрым. А нужда в этом, похоже, есть. Многие ваши мужчины совсем пообносились. Почему не попробовать ускорить труд ткачих?

— Что же, попробуй, я не возражаю. Только… У нас очень мало ножей. Все они в мастерской у резчиков посуды. И никто не вправе выносить их оттуда.

— Зачем выносить? Я могу работать и в мастерской, там даже удобнее. Только мне понадобится еще какой-нибудь ненужный ткацкий станок.

— Хорошо, я скажу О-Брайну, он все сделает.

— Спасибо, О-Стелли, — сказал Артем, мысленно прикидывая, с чего начать работу над будущим станком. Он знал, что юная эрхорниотка слов на ветер не бросает, а старый О-Брайн ни в чем не перечит своей любимице.

Действительно, уже на следующее утро ему предоставили все необходимое, и он, не теряя времени, приступил к работе. Теперь он проводил в мастерской все свободное от занятий с О-Стелли время. Но дело продвигалось медленно. Не было навыка к делам подобного рода, не было нужного инструмента: много ли сделаешь одним ножом.

Пожилые резчики добродушно посмеивались над его затеей. Зато молодые мастера с самого начала заинтересовались необычным замыслом и постепенно начали помогать Артему: подбирали необходимые сорта дерева, вырезали по его чертежам детали, скрепляли их одним им известным способом.

Впрочем, со временем и старики увлеклись новым делом. Особенно один из них, дядюшка О-Гримм. Сначала он долго присматривался к Артему и его детищу, то одобрительно прищелкивая языком, то с сомнением покачивая головой. А однажды вечером, когда они остались одни, вынул из своего верстака несколько собственных олотоо и положил их перед Артемом:

— А если так, сынок?