Узники Страха

— Как хорошо ты назвал меня! Регги — так называл меня только мама… — она подсела к нему ближе и вдруг обняла за плечи. — Чем мне отблагодарить тебя, наш спаситель? А может… Может, ты останешься у меня на ночь Я ведь одна, без мужа…

— Что ты, О-Регги, как можно! — он поспешно встал из-за стола. — Я же совсем из другого мира… Чужой вам… Не знаю даже, как все это у вас…

— Разве тут нужно что-то знать? — с грустью прошептала О-Регги.

— Нет, это я, конечно, сказал глупость. Но мы с тобой еще так мало знакомы… До свидания, О-Регги.

Она склонила голову к самому столу.

— До свидания, хороший добрый человек. Прости меня! Я хотела только сделать для тебя что-нибудь приятное. А что я могу еще…

— Это ты прости меня, О-Регги, — он шагнул в темноту и, не оглядываясь, медленно побрел по пустынному, едва освещенному редкими ночными светильниками переходу, душе у него была тяжесть. Он не мог отделаться от мысли, что просто так, ни за что обидел хорошего, обойденного счастьем человека. Но вернуться обратно был не в силах. Где-то в глубине сознания все настойчивее пробивал вопрос: разве смог бы он после этого взглянуть в глаза О-Стелли? Хотя что была ему эта гордая капризная внучка властелина? Артем подошел уже почти к знакомой лестнице в свой шатер, как вдруг заметил в темноте смутно белеющую фигуру человека. Он инстинктивно замедлил шаги. Но вдруг двинулась ему навстречу, и он узнал в ней… О-Стелли.

— О-Стелли?! Ты еще не спишь?

— Я иду как раз спать. Но мне хотелось узнать, как дочка О-Регги?

— Все в порядке. Девочке лучше. Опасность миновала.

— А О-Регги? Она… не предложила тебе остаться нее?

— Почему ты так подумала?

— Я не думаю, я знаю. И ты не осуждай ее. Так принято у наших молодых незамужних женщин. О-Регги лучше многих других.

— Я понял это. Но я… не мог остаться у нее.

— Почему? У тебя там, в большом мире, осталась жена, невеста?

— Нет, у меня не осталось никого. Я жил один. Но… как тебе сказать…

— Не надо, не говори. Уже поздно, пора спать. Доброй ночи тебе, Артем.

— Доброй ночи, О-Стелли.

Она юркнула в темноту. Но вдруг снова обернулась к нему:

— А это хорошо, что ты не остался у О-Регги.

— Почему?.. — растерялся Артем.

— Да так уж… — она рассмеялась каким-то особенным, счастливым смехом. И смех этот, как звон маленького серебряного колокольчика, долго еще метался под мрачными сводами подземных переходов.

Артем медленно поднялся к себе. Но спать не хотелось. Он вышел наружу, отыскал глазами знакомый, чуть подсвеченный изнутри шатер, и долго всматривался в неясные очертания туманного, как светлое облачко, купола, стараясь различить там легкую девичью тень. Иногда это удавалось ему или казалось, что удалось что-то увидеть, и тогда незнакомое волнение охватывало его, и в груди становилось тесно от новых, неведомых ранее чувств. Но вот купол погас. И бархатная чернота опустилась на озеро. Лишь звездная россыпь плавно покачивалась в моде, у его ног. Да шумел на ветру далекий лес…

8

Проснулся Артем не от толчка. Толчок произошел чуть позже. Проснулся он от странного гула, несшегося откуда-то из-под земли, а может, от неясной тревоги, навеянной, как он подумал, сумбурным сном, мучившим его всю ночь, Снилось же ему невероятное. Будто провалился он под землю и все летел и летел сквозь земную твердь, тщетно стараясь остановиться, зацепиться за какую-нибудь неровность грунта.

Подробности этого сна он и пытался восстановить в памяти, когда страшный толчок подбросил его над кушеткой и, перекинув чуть не через весь шатер, обрушил на землю возле люка.

К счастью, удар был немного смягчен разостланными на полу шкурами, но все это было настолько неожиданно, что первое мгновенье он не смог сообразить, что же произошло. Оттолкнувшись обеими руками от пола, он сделал попытку подняться, однако земля под ним продолжала дрожать, как гигантский вибратор, а стены шатра, казалось, готовы были сорваться с места и улететь вместе со всеми вещами, которые сгрудились в одну бесформенную кучу.

И вдруг все стихло. Артем вскочил на ноги и сразу заметил в свете наступающего утра широкую, в два-три пальца, трещину, что, как черная змея, выползала из-под ковра и скрывалась за стенкой купола.

«Баллов шесть-семь, не меньше!» — мысленно оценил он силу землетрясения и, потирая ушибленный бок, поспешил выйти из шатра.

Здесь, снаружи, было уже совсем светло. И ничто не напоминало о только что разразившейся катастрофе, если не считать черной трещины, которая бежала от стенки шатра и уходила под воду.

Артем невольно присвистнул:

— Ничего себе — трещинка! И как далеко ушла она по дну озера?

Его, как геолога, прежде всего встревожила именно судьба озера. И неизвестно, как скоро переключил бы он свои мысли на судьбу подземного города, если бы не появился О-Гримм, который вихрем подлетел к нему и, схватив за руку, повлек в шатер, к люку:

— Скорее вниз, Артем! Там такое… Такое творится!

Артем не стал дальше слушать. Только теперь до него дошло, что трещина, расколовшая дно озера, могла прорвать и каменную облицовку расположенного под ним тоннеля, и тогда…