Читаем Узорный покров (The Painted Veil) полностью

She gave promise of being so when she was still a child, for she had large, dark eyes, liquid and vivacious, brown, curling hair in which there was a reddish tint, exquisite teeth and a lovely skin.Это стало ясно, еще когда она была маленькой девочкой, - большие темные глаза, живые и лучистые, вьющиеся каштановые волосы с рыжеватым отливом, прелестные зубы и изумительная кожа.
Her features would never be very good, for her chin was too square and her nose, though not so long as Doris's, too big.Черты лица оставляли желать лучшего: подбородок был слишком широк и нос, хоть и не такой длинный, как у Дорис, все же великоват.
Her beauty depended a good deal on her youth, and Mrs. Garstin realized that she must marry in the first flush of her maidenhood.Главный секрет ее красоты - молодость, думала миссис Г арстин и чувствовала, что Китти следует выдать замуж, пока не облетело это раннее цветение.
When she came out she was dazzling: her skin was still her greatest beauty, but her eyes with their long lashes were so starry and yet so melting that it gave you a catch at the heart to look into them.Когда она стала выезжать в свет, она была ослепительна - кожа и румянец как у ребенка, к тому же влажные глаза между длинных ресниц сияют как звезды, взглянешь на них - сердце замирает.
She had a charming gaiety and the desire to please.А до чего весела, до чего кокетлива!
Mrs. Garstin bestowed upon her all the affection, a harsh, competent, calculating affection, of which she was capable; she dreamed ambitious dreams; it was not a good marriage she aimed at for her daughter, but a brilliant one.Миссис Г арстин сосредоточила на ней всю любовь, на какую была способна, - любовь жесткую, практичную, расчетливую. Она опять лелеяла честолюбивые мечты - эта ее дочь должна сделать не просто хорошую, а блестящую партию, на меньшее она не согласна.
Kitty had been brought up with the knowledge that she was going to be a beautiful woman and she more than suspected her mother's ambition.Китти, которой с детства внушили, что она будет красавицей, догадывалась о честолюбивых замыслах матери.
It accorded with her own desires.Они совпадали с ее желаниями.
She was launched upon the world and Mrs Garstin performed prodigies in getting herself invited to dances where her daughter might meet eligible men.Она стала выезжать, и миссис Г арстин всеми правдами и неправдами добывала приглашения на балы, где ее дочь могла познакомиться с подходящими мужчинами.
Kitty was a success.Китти произвела фурор.
She was amusing as well as beautiful, and very soon she had a dozen men in love with her.Красивая, к тому же не скучная, она очень быстро пленила десятка полтора мужчин.
But none was suitable, and Kitty, charming and friendly with all, took care to commit herself with none.Но подходящих среди них не было, и Китти, хоть и была со всеми одинаково мила и приветлива, ни одному не оказывала предпочтения.
The drawing-room in South Kensington was filled on Sunday afternoons with amorous youth, but Mrs. Garstin observed, with a grim smile of approval, that it needed no effort on her part to keep them at a distance from Kitty.По воскресеньям в гостиную в Саут-Кенсингтоне валом валили влюбленные молодые люди, но миссис Г арстин с одобрительной улыбочкой отметила, что Китти и без ее помощи умеет держать их на расстоянии.
Kitty was prepared to flirt with them, and it diverted her to play one off against the other, but when they proposed to her, as none failed to do, she refused them with tact but decision.Китти с ними флиртовала, для забавы сталкивала их лбами, но, когда они делали предложение - а без этого не обходилось, - отказывала им тактично, но решительно.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии
Поэзия как волшебство
Поэзия как волшебство

Трактат К. Д. Бальмонта «Поэзия как волшебство» (1915) – первая в русской литературе авторская поэтика: попытка описать поэтическое слово как конструирующее реальность, переопределив эстетику как науку о всеобщей чувствительности живого. Некоторые из положений трактата, такие как значение отдельных звуков, магические сюжеты в основе разных поэтических жанров, общечеловеческие истоки лиризма, нашли продолжение в других авторских поэтиках. Работа Бальмонта, отличающаяся торжественным и образным изложением, публикуется с подробнейшим комментарием. В приложении приводится работа К. Д. Бальмонта о музыкальных экспериментах Скрябина, развивающая основную мысль поэта о связи звука, поэзии и устройства мироздания.

Александр Викторович Марков , Константин Дмитриевич Бальмонт

Языкознание, иностранные языки / Учебная и научная литература / Образование и наука