Узы крови (СИ)

Она вздрогнула, но не обернулась, глядя на его неясное отражение в темном окне.

– Подумай, пожалуйста, обо мне, – все так же тихо заговорил он. – Я много лет был один. И мне сложно. Сложно впускать в свою жизнь новых людей, сложно кому-то довериться. Да и не хочется.

Гиневра прикрыла глаза, слушая его низкий голос. Он еще никогда не говорил с ней так откровенно о своих чувствах, даже когда делал предложение.

– Ты – единственная возможная в моей жизни женщина. Ты это знаешь не хуже меня. Пожалуйста. Будь со мной. Это… важнее всего.

Гиневра почувствовала, как на глаза набегают слезы. Она повернулась к нему, желая сказать что-то, сама не зная, что именно, но, посмотрев в его напряженное лицо, грустные, почти больные глаза, всхлипнула и, поднявшись на цыпочки, крепко обняла его, прижавшись губами к его плечу.

1978

– ДАААААААА!! – разнесся над лужайкой перед Хогвартсом громогласный рев, а затем Уолден Макнейр швырнул вверх четырехугольную шапочку и сделал колесо, наплевав на то, что на него пялится полшколы, и одет он в свой лучший костюм. – МЫ СДЕЛАЛИ ЭТО, СДЕЛАЛИ, СДЕЛАЛИ!!

– СВОБОДА! – заорал вслед за ним Кристиан Мальсибер и, схватив за руку свою невесту с русой косой, побежал по лужайке.

Уолден понесся за ними. Эти двое летели вперед, время от времени подскакивая и выделывая ногами сумасшедшие финты, полы пиджаков распахнулись, у Мальсибера из-под брюк стали видны тонкие щиколотки в черных носках. Мерида едва поспевала за своим женихом, подхватив одной рукой подол вечернего платья и заливисто хохоча. Их мантии остались валяться на зеленой траве.

– Придурки, – проворчал Северус, скрестив руки на груди.

Свою шапку выпускника он снял сразу же после общей фотографии, не зная, куда бы ее деть, и Гиневра отобрала ее у него. Мальсибер, Макнейр и Мерида, добежав до конца склона, схватились за руки и принялись кружиться, вопя во все горло «Gaudeamus»*. Гиневра одобрительно захихикала – немножко в пику занудству Снейпа. День выдался чудесный, солнечный и не очень жаркий, а выпускники сегодня были воистину воплощением молодости и свободы. Сколько всего их ждет впереди, столько дорог…

– Не скрывает слез полшколы – выпустились Мародеры! – раздался сбоку хорошо знакомый и неприятный Гиневре хриплый голос Сириуса Блэка.

Она оглянулась. Чуть поодаль собралась гриффиндорская четверка в окружении друзей и девушек.

– От счастья рыдает, Бродяга, от счастья! – с беззлобной насмешкой крикнула Талия.

Гиневра хмыкнула: раньше Тали насмехалась над Блэком, придумавшим себе прозвище, а теперь как миленькая называла его «Бродягой».

– Повтори, что ты сказала? Ну, берегись! – Блэк закинул ее на плечо и безжалостно раскрутил, несмотря на все протесты.

И все же, хотя Талия и возмущалась, но, когда Блэк вернул ее на землю, звонко расхохоталась. Шапочка выпускницы слетела с ее пышных волос. Заметив Гиневру, она поспешно отвернулась, на мгновение перестав улыбаться, – они не разговаривали уже почти две недели. Гиневра хотела подойти к ней и все-таки поздравить ее с окончанием школы, но тут к Талии подбежала эта рыжая староста-зазнайка Эванс, что-то весело проговорила, и они засмеялись. Гиневра насупилась и отвернулась. Значит, у нее новая подруга? Прекрасно! Больно надо!

– Северус!

Гиневра опять оглянулась. Нет, ну, надо же, какая наглость! Эванс улыбалась своей противной «солнечной» улыбкой, глядя на ее Северуса. Мародеры за ее спиной притихли. А Северус, к неудовольствию Гиневры, замедлил шаг.

– С выпуском, – теплым-претеплым тоном, который особенно раздражал Гиневру, произнесла Эванс.

– И тебя, – после паузы деревянным голосом бросил Северус.

Лили опять сверкнула своей «особой» улыбкой.

– О, Снейпи, нам будет тебя не хватать, – насмешливо пропел идиот Джеймс Поттер.

– Не забывай нам писать, – тут же подхватил Блэк.

Северус стиснул челюсти, а Эванс шикнула на двух гриффиндорцев. Те захохотали, уклоняясь от ее попыток отлупить их четырехугольной шапкой.

– Профессор, – окликнул проходящего мимо директора Люпин. – Можно с вами сфотографироваться?

Его неугомонные друзья мгновенно приняли вид кротких овечек. Талия бросила на Гиневру мрачный взгляд, Гиневра ответила ей тем же и зашагала дальше, не удостоив взглядом Снейпа. Как же ее бесила сама мысль, что Северус когда-то дружил с этой Эванс! Не просто общался, а дружил! Все в Лили ее раздражало – она была такой милой, такой идеальной, так улыбалась, и эти огненные волосы и зеленые глазища… Тьху!

– Гиневра? – Северусу пришлось прибавить шагу, чтобы догнать ее. – Что случилось?

«Он еще спрашивает!» – возмущенно подумала она, но вслух ничего не стала говорить. «У вас с Эванс была любовь, вот что!» – мысленно ответила она, не сомневаясь, что это единственное, что могло заставить его общаться с маглорожденной все эти годы, несмотря на наличие двух друзей.

– Ребята, идите к нам! – крикнула Мерида, зазывая их рукой.