Залпом допив оставшуюся воду, Наруто вдруг с невероятной ясностью понял, что Саске стоит за его спиной. Он не увидел, не услышал, Саске вообще ничем не обозначил свое присутствие… Но Наруто все равно просто знал, что он рядом. Пытаясь отмахнуться от навязчивого внутреннего голоса, который пискляво подсказывал, что вот она – установившаяся связь между альфой и омегой, Наруто отставил стакан и развернулся на стуле.
Саске действительно оказался за его спиной. Опираясь плечом о дверной косяк, он почти настороженно смотрел на него. В черных глазах плескалось сомнение. Саске действительно не думал, что одним спровоцированным течкой трахом получится решить все проблемы. Наруто, зачем бы он ни выпил ту таблетку, не был похож на счастливую обретшую пару омегу. Даже напротив – Саске, привычный к установившейся связи как к таковой, остро ощущал настроение Наруто. И ничего хорошего он в данный момент не чувствовал. Казалось, конечно, что все – метания и непонятки закончились в тот момент, когда между ними наконец появилась связь, но… Саске очень сильно сомневался, что жизнь теперь станет радужной. Предчувствие продолжало лихорадочно нашептывать ему, что стоит готовиться к худшему. И оно не ошиблось.
Наруто продолжал молчать; по его глазам было видно, что он не знает, как бы побыстрее смыться из этой квартиры и никогда больше сюда не возвращаться. Впрочем, Саске попытался списать это на свое чрезмерно развитое воображение. Мало ли что могло почудиться…
Взгляд Саске скользнул по кухонному столу. Уже знакомые ему подавляющие внимания не привлекли совершенно – Саске столько раз за эти несколько лет их видел, что даже вид блистера запомнил. А вот вторая коробочка с одной-единственной таблеткой его насторожила. Он слишком хорошо помнил, что одна таблетка может сделать. Обойдя все так же молча наблюдающего за ним Наруто, Саске подобрал пустую коробку и прочитал надписи.
- Экстренная контрацепция? – вскинулся он, едва понял наконец значение написанного.
Наруто пожал плечами.
- Мне этого еще не хватало, - отозвался он.
Саске резко смял пустую коробку в руках. Тонкий картон тихо захрустел.
- Что, иметь от меня детей – такая незавидная участь? – почти оскорбленно спросил он.
Наруто приподнял бровь.
- Это ты у Карин спроси, - парировал он все так же спокойно.
Почти сразу же ему стало стыдно за собственные слова – бередить старые раны Наруто не хотелось. С другой стороны, Наруто прекрасно понимал, что Саске не отступится от него просто так. Нужно было сказать или сделать что-то такое, от чего у Саске пропадет всякое желание поддерживать их «отношения».
При упоминании Карин Саске на секунду опешил; а затем на Наруто дохнуло его злостью и всколыхнувшимся раздражением. Привычно сработавшие инстинкты заставили Наруто пугливо сжаться на стуле, а затем до него дошло. Это же Саске. Это всего лишь Саске, это – его альфа. А ни один альфа не сможет причинить вреда своей омеге. Любой другой – пожалуйста, но не своей. И это осознание заставило Наруто почувствовать то, чего никогда раньше он не ощущал – власть над альфой.
Саске даже не успел ничего сказать. Наруто просто поднялся на ноги и остановился перед ним. В голубых глазах плескалось раздражение и что-то вроде… надменного превосходства. Наруто и сам не знал, каким образом умудряется выглядеть так невозмутимо и говорить так уверенно; но он пользовался этим моментом, опасаясь сдать позиции в самый неподходящий момент.
- Давай проясним, - твердо начал Наруто, не обращая внимания на мелькнувшую на лице Саске тревогу. – То, что мы переспали – ничего не значит. Ну, в смысле, ты получил свое, я – свое. Деловой подход, знаешь ли. Все, больше нас ничего не связывает. Мне не нужны эти дурацкие отношения, мне нужно было отвязаться от альф. Для этого необходима связь. А ты утихомирил свои чертовы гормоны. Все, Саске. Учитывая, что ты запал на меня потому, что я – родственник Карин, до моей смерти ты вряд ли сможешь найти себе кого-нибудь другого. Так что… все. Удачи, - на одном дыхании выпалил Наруто и, развернувшись, направился к двери, не забыв прихватить с собой свои подавляющие.
Все дела здесь он уже закончил. И очень старался не думать о том, что, возможно, он поступил неправильно.