Читаем Узы (СИ) полностью

Все трое сыновей, заинтересовавшиеся новым словом, синхронно вздохнули.

Полчаса спустя Ино знала о случившемся все. Наруто, вопреки ее ожиданиям, обижаться на вполне справедливую оплеуху не стал, хотя его несколько удивила агрессия от обычно довольно-таки мягкой подруги. В любом случае, в процессе беседы Ино наградила его еще несколькими определениями (Наруто даже и не ожидал, что подруга может выражаться, как сапожник), а в конце – позлорадствовала. Саске ей нравился, поэтому Ино без труда приняла его сторону. Наруто от этого было не легче.

- Саске же меня не простит, да? – вяло поинтересовался Наруто, когда Ино собралась уходить.

Ино пожала плечами.

- Будь он какой-нибудь бетой – точно нет. В твоем случае хоть какой-то шанс есть. Хотя, конечно, такого придурка, как ты, по-моему, нужно кастрировать и сослать в монастырь, - пробурчала она, возвращаясь к мужу, который терпеливо пытался разнять старших сыновей, опять подравшихся из-за ерунды.

Младший созидательно пытался спасать попавших в фонтан насекомых, подсаживая их на сорванные с деревьев и кустов листья.

Наруто тоже заглянул в фонтан, в котором теперь, как моряки, плавали на листьях муравьи и жуки, и почувствовал себя брошенной в варенье мухой. Ему мучительно хотелось пойти к Саске, объясниться, извиниться, вымолить, в конце концов, прощение… Но потом на него накатывали отчаяние и страх, что он больше не нужен Саске, что Саске не простит его… И Наруто не решался предпринимать что-либо, предпочитая привычное топтание на одном месте хоть каким-нибудь действиям.

Тем же вечером Наруто позвонил Суйгецу. Наруто не слышал о нем ничего с тех самых пор, как перестал появляться рядом с Саске, поэтому его звонок оказался неожиданным. Несколько секунд Наруто тупо смотрел на светящийся дисплей телефона, раздумывая, нужно ли вообще отвечать, но потом все-таки взял трубку.

- Знаешь, - без приветствий начал Суйгецу. – Или я тебя убью, или ты идешь и разбираешься с Саске.

Наруто встал из-за стола и прошел к окну, бездумно разглядывая стремительно темнеющее небо.

- А убивать зачем? – уточнил он.

Суйгецу раздраженно рыкнул, но Наруто не обратил на это внимания. В последнее время он вообще мало на что обращал внимания.

- Затем. Если тебя прикончить, Саске станет нормальным, - выговорил наконец Суйгецу, гремя чем-то на заднем плане.

Наруто отвернулся от окна и оперся поясницей о неширокий подоконник.

- Он и так нормальный, - буркнул он.

Суйгецу расхохотался, словно Наруто только что отпустил главную шутку года.

- Черта с два нормальный! Я отошел от него на пять минут, а когда вернулся – он дрался с тремя придурками! Я так и не понял, с чего все началось. Поэтому или ты исправляешь то, что ты там сделал, или я тебя убью.

Наруто, пытавшийся убедить себя, что не ничего страшного не случилось, до хруста сжал телефон.

- Он… пострадал? – по возможности безэмоционально спросил он.

Суйгецу на удивление спокойно хмыкнул.

- Ну пока он не слишком похож на прекрасного принца, но ты можешь представить, что посиневшее лицо – знак его великой любви или о чем там еще фантазируют омеги, - отозвался он.

- Ты придурок, - фыркнул Наруто, бросая трубку. – И я придурок, - добавил он, подумав.

Наруто чувствовал себя идиотом. Он топтался под дверью Саске уже полчаса, но никак не решался позвонить. Наруто не знал, чувствовал ли Саске его присутствие, но уходить он тоже не хотел. Вполне возможно, что Саске просто дожидался, когда он струсит и сбежит. Мысль об этом придала неожиданных сил, и Наруто, наступив сомнениям на горло, позвонил в дверь.

Ему не открывали настолько долго, что Наруто уже было решил, что впускать его Саске не хочет. Но не успел он позвонить во второй раз, как замок щелкнул.

Судя по мрачно-недовольному лицу Саске, никаких гостей – а особенно Наруто – он видеть не желал. Это было неудивительно, но все же немного сбивало с толку. Наруто не боялся Саске, но такое отчуждение напрочь отбивало желание разговаривать. И все же, в этом был виноват он сам.

По скуле Саске расползался странного сине-красного цвета синяк. Цвета перетекали один в другой так причудливо, что Наруто, сам того не осознавая, пялился на этот синяк, пока Саске неуютно не поежился, поворачиваясь к нему боком, чтобы спрятать часть лица.

- Чего тебе? – хмуро спросил он, больше всего на свете желая сейчас лечь и поспать, а не разбираться в несуществующих отношениях.

Впрочем, если Наруто решит закатить скандал – всегда можно вытолкать его из квартиры и закрыть дверь. Так что Саске терпеливо стоял, ожидая, пока Наруто или уйдет, или что-нибудь скажет.

- А можно хоть в коридор пройти? – наконец почти раздраженно поинтересовался Наруто, которому не очень-то нравилось торчать на лестничной клетке.

Саске фыркнул и, передернув плечом, все-таки посторонился. Наруто закрыл за собой дверь и нерешительно повернулся к нему, в душе ненавидя себя за такое типично-омеговское поведение. Черт бы побрал эту омегу. А учитывая, что теперь ему придется слезливо объяснять, каким он был мудаком… Чертов мир с его чертовыми омегами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кошачья голова
Кошачья голова

Новая книга Татьяны Мастрюковой — призера литературного конкурса «Новая книга», а также победителя I сезона литературной премии в сфере электронных и аудиокниг «Электронная буква» платформы «ЛитРес» в номинации «Крупная проза».Кого мы заклинаем, приговаривая знакомое с детства «Икота, икота, перейди на Федота»? Егор никогда об этом не задумывался, пока в его старшую сестру Алину не вселилась… икота. Как вселилась? А вы спросите у дохлой кошки на помойке — ей об этом кое-что известно. Ну а сестра теперь в любой момент может стать чужой и страшной, заглянуть в твои мысли и наслать тридцать три несчастья. Как же изгнать из Алины жуткую сущность? Егор, Алина и их мама отправляются к знахарке в деревню Никоноровку. Пока Алина избавляется от икотки, Егору и баек понарасскажут, и с местной нечистью познакомят… Только успевай делать ноги. Да поменьше оглядывайся назад, а то ведь догонят!

Татьяна Мастрюкова , Татьяна Олеговна Мастрюкова

Фантастика / Прочее / Мистика / Ужасы и мистика / Подростковая литература
Айседора Дункан. Модерн на босу ногу
Айседора Дункан. Модерн на босу ногу

Перед вами лучшая на сегодняшний день биография величайшей танцовщицы ХХ века. Книга о жизни и творчестве Айседоры Дункан, написанная Ю. Андреевой в 2013 году, получила несколько литературных премий и на долгое время стала основной темой для обсуждения среди знатоков искусства. Для этого издания автор существенно дополнила историю «жрицы танца», уделив особое внимание годам ее юности.Ярчайшая из комет, посетивших землю на рубеже XIX – начала XX в., основательница танца модерн, самая эксцентричная женщина своего времени. Что сделало ее такой? Как ей удалось пережить смерть двоих детей? Как из скромной воспитанницы балетного училища она превратилась в гетеру, танцующую босиком в казино Чикаго? Ответы вы найдете на страницах биографии Айседоры Дункан, женщины, сказавшей однажды: «Только гений может стать достойным моего тела!» – и вскоре вышедшей замуж за Сергея Есенина.

Юлия Игоревна Андреева

Музыка / Прочее
Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика